Последние отзывы

  67  

Остин насупился:

— Клетка, говоришь?

— Да, конечно… Разве у тебя в тюрьме нет клеток?

Капитан усмехнулся:

— Ты начиталась глупых романов. Идем!

Эванджелина обошла стол и взяла его за руку. Ладонь Остина была мозолистая и твердая. И он сам был такой же — жесткий и суровый, огрубевший за годы пребывания в море и от трудностей, которые она, Эванджелина, даже вообразить не могла. И этот мужчина станет ее мужем, человеком, который будет направлять ее, вести, командовать ею…

Но она не могла решить для себя, огорчает ее это или радует.

Остин открыл перед ней дверь, и она, подобрав юбки, выскользнула из каюты.

— Ублюдок! Проклятый предатель!.. — кричал Олбрайт, вскинув руки в наручниках.

Эванджелина побледнела. Остин же схватил парня за ворот и швырнул на пол.

— Не ругайся при леди. Отвечай на мой вопрос. Кто тебя послал?

— Иди к черту!

— Я уже там побывал. Теперь меня этим не испугаешь.

Олбрайт закрыл глаза. Казалось, молодой человек уже пришел в себя после того, как чуть не утонул, и по его сжатым кулакам было видно, что он полон сил.

Остин приказал держать его отдельно от остальных бунтовщиков. Парень сидел в углу, образованном переборкой и ящиками с грузами. Его приковали к стене, но цепь была достаточно длинная, чтобы он мог лежать и добраться до ночного горшка, стоявшего в другом углу. Толстый слой соломы покрывал пол, и ему дали одеяло.

— Сколько тебе лет? — спросил капитан.

Олбрайт искоса взглянул на него:

— Шестнадцать.

— Значит, во время войны ты был еще мальчиком. Ты ее не помнишь.

— Но я помню, как мой отец ушел на войну и не вернулся.

Эванджелина всхлипнула, на ресницах у нее заблестели слезы.

— Выходит, тебя возмущали те, кто вернулся домой?

— Мой отец погиб из-за глупости! Если бы эти проклятые джентльмены из Филадельфии не решили начать войну, мы все жили бы мирно. Как англичане.

— Мы и живем мирно. Наконец-то. Или ты хочешь, чтобы все началось сначала из-за твоего проклятого высокомерия? — Остин поставил Олбрайта на ноги, но продолжал настойчиво вглядываться в лицо молодого человека. — Я видел, как рядом со мной гибли люди, разорванные в клочья пушечными ядрами. Я видел, как они тонули, как горели. И я ни за что не хочу снова увидеть это. А если парни из Филадельфии захотели сражаться за славное дело, то чем же это отличается от того, чего хочешь ты? Ты так стремишься к идеалу, что не можешь представить себе реальную действительность — умирающих солдат и молодых парней, чьи отцы уходят и не возвращаются. Вот это я и хочу предотвратить. Скажи мне, кто тебя послал?

Олбрайт облизнул пересохшие губы.

— Нет, ни за что.

— Пытки — вещь плохая, парень, но я знаю, что они хорошо развязывают язык.

Глаза Олбрайта расширились, но он упрямо молчал.

Остин пожал плечами:

— Подумай над этим. Я поговорю с тобой позже. Идемте, мисс Клеменс.

Остин жестом предложил ей следовать за ним, но через мгновение понял, что не слышит ее шагов. Он быстро обернулся. Боже милостивый! Оказалось, что она подошла к Олбрайту и положила руку ему на плечо.

— Все будет хорошо, — шептала Эванджелина. — Капитан Блэкуэлл — добрый человек, несмотря ни на что.

Сердце Остина замерло: он ждал, что Олбрайт сейчас схватит ее, сделает заложницей и потребует своего освобождения в обмен на ее безопасность.

Но парень смотрел на нее. Эванджелина же потрепала его по плечу, потом отвернулась и пошла к Остину. Тот крепко схватил ее за руку и потащил прочь.

Они поднялись наверх, где их встретило яркое солнечное утро. Свежий бодрящий бриз раздувал юбки Эванджелины и куртку Остина. Волосы девушки выбились из косы и струились на солнце, словно полоски золотистого шелка.

— Эванджелина, ты поступила необдуманно. Это было опасно. Я не для того взял тебя с собой, чтобы ты опекала его.

— А зачем же тогда?

Он отвел ее к борту, чтобы не мешать матросам, готовившим корабль к прибытию в Бостон, и тихо сказал:

— Я хотел показать тебе, насколько опасен этот список. Олбрайт мог бы убить тебя ради того, чтобы заполучить эту информацию, кто бы его ни послал. Он чуть не убил меня из-за этого. Дважды.

— Так это он напал на тебя с ножом?

— Да, он. Для него слова «предатель» и «лоялист» — это как черное и белое, славные слова, за которые можно и погибнуть. Я видел, как люди умирали. И не хочу увидеть это снова. — Остин обвел взглядом горизонт, где можно уже было рассмотреть темную полоску земли. Вытянув вперед руку, сказал: — Вот это — Кейп^[8]. А там, в его северной части, будет твой новый дом.

  67