Особенно,... 
65 
– Вы ехали через Кале? – спросила тетушка, изо всех сил поддерживая светскую беседу. – Мы вчера именно так и приехали. Или вы ехали паромом?
– Нет-нет, – ответила мисс Патерсон. – Видите ли, я здесь живу. И жила здесь всегда, то есть со смерти Ричарда. – Она метнула на меня испуганный взгляд. – Я хотела сказать, мистера Пуллинга.
– Даже во время войны? – с сомнением осведомилась тетушка. Ей, я чувствовал, очень хотелось обнаружить хоть какой-то изъян в кристальной чистоте мисс Патерсон, хоть мельчайшую погрешность против правды.
– Это было время тяжелых лишений, – проговорила мисс Патерсон. – Быть может, бомбардировки казались мне не такими страшными оттого, что мне приходилось заботиться о детях.
– О детях? – воскликнула тетушка. – Неужели у Ричарда…
– Ах, нет, нет, нет, – прервала мисс Патерсон, – я говорила о детях, которых я учила. Я преподавала английский в лицее.
– И немцы вас не интернировали?
– Здешние жители очень хорошо ко мне отнеслись. Меня оберегали. Мэр выдал мне удостоверение личности. – Мисс Патерсон брыкнула ногой. – После войны меня даже наградили медалью.
– За преподавание английского? – с недоверием переспросила тетушка.
– И за все прочее. – Мисс Патерсон откинулась на спинку стула и застучала зубами. Мысли ее витали где-то далеко.
– Расскажите о моем отце, – попросил я. – Что привело его в Булонь?
– Он хотел устроить мне каникулы. Его беспокоило мое здоровье. Он считал, что мне будет полезно подышать морским воздухом. – Тетушка забренчала ложечкой, и я испугался, что терпение ее вот-вот лопнет. – Речь шла всего лишь об однодневной поездке, понимаете? Как и вы, мы тоже приплыли в Кале пароходом, он хотел показать мне, откуда взялись всем известные граждане Кале [имеется в виду скульптурная группа Огюста Родена, увековечившая подвиг шести граждан города Кале, которые, чтобы спасти город, осажденный англичанами, предложили казнить их, но пощадить город]. Там мы сели в автобус и приехали сюда – поглядеть на колонну Наполеона, он только что прочитал биографию Наполеона, написанную сэром Вальтером Скоттом. И тут мы обнаружили, что обратного парохода в тот же день из Булони нет.
– Надо полагать, для него это было неожиданностью?
Саркастичность вопроса не укрылась от меня, но осталась незамеченной мисс Патерсон.
– Да, – ответила она, – он ругал себя за непредусмотрительность. Но, к счастью, в маленькой-премаленькой гостинице в Верхнем городе на площади рядом с мэрией нашлись две опрятные комнаты.
– Надо думать, смежные, – вставила тетушка. Я не понимал причин ее ядовитости.
– Да, – ответила мисс Патерсон, – потому что я боялась.
– Чего?
– Я никогда раньше не бывала за границей. Мистер Пуллинг тоже, мне пришлось переводить ему.
– Значит, вы знаете французский.
– Я изучала его по методу Берлица [методика для самостоятельного изучения языков].
– Не удивляйтесь нашим расспросам, мисс Патерсон, – сказал я. – Дело в том, что я не знаком с подробностями смерти отца. Моя мать никогда не говорила об этом. Она всегда обрывала меня, когда я начинал задавать вопросы. Она мне сказала, что он умер во время деловой поездки, и я почему-то вообразил, будто он умер в Вулверхемптоне – он часто туда ездил.
– Как вы познакомились с моим зятем? – спросила тетушка Августа. – Можно вам налить еще?
– Да, будьте добры. Некрепкого, если вас не затруднит. Мы познакомились на верхнем этаже сорок девятого автобуса.
Рука тетушки, державшая кусок сахару, повисла в воздухе.
– Сорок девятого автобуса?
– Да, видите ли, я слышала, как он брал билет, но, когда мы подъезжали к нужной ему остановке, он крепко спал, так что мне пришлось разбудить его, но все равно он опоздал. Остановка была по требованию. Он был мне очень благодарен и доехал со мной до ратуши в Челси. Я тогда жила в цокольном этаже на Оукли-стрит, и он проводил меня до самого дома. Я помню все так ясно, так ясно, как будто это было вчера. У нас нашлось много общего. – Нога ее снова дернулась.
– Это меня удивляет, – заметила тетушка.
– Ах! Сколько мы в тот день разговаривали!
– О чем же?
– Главным образом о сэре Вальтере Скотте. Я читала «Мармион», и больше почти ничего, но он знал все, что написал сэр Вальтер. Он читал наизусть… У него была чудесная память на стихи. – И она прошептала словно про себя:
- Где упокоится злодей,
- Избегнув гнева,
- Невинной жертвой стала чьей
- Младая дева?
- В последней битве…
– Так, значит, все и началось, – нетерпеливо прервала тетушка. – А теперь злодей покоится в Булони.
65 
