Последние отзывы

  43  

Я знаю его с младенчества, – сказала тетушка. – Это сын мистера Висконти.

Он был театрально хорош собой и напоминал стареющего актера. Мне совсем не понравилось, как он сразу же принялся очаровывать Тули блестками своего репертуара. После взрыва эмоций при виде тетушки он взял под руку Тули и теперь вел ее по платформе к ресторану впереди нас – он держал зонтик за нижний конец, изогнутой ручкой вверх, словно епископский посох. Глядя на его седую голову, склоненную к Тули, можно было и впрямь подумать, что это епископ, наставляющий с гипнотической убедительностью неофитку на беспорочный путь.

– Чем он занимается, тетя Августа? Он актер?

– Он пишет стихотворные драмы.

– И может на это прожить?

– Мистер Висконти положил на его имя немного денег перед войной. К счастью, в швейцарских франках. Еще я подозреваю, что он берет деньги у женщин.

– Довольно отвратительно в его возрасте, – сказал я.

– Но он может заставить женщину смеяться. Посмотри, как смеется Тули. Отец такой же. Это лучший способ завоевать женщину, Генри. Женщины мудрее мужчин. Они знают, что надо занять чем-то промежуток от одного соития до другого. В моей молодости женщины почти не курили. Осторожней, не попади под тележку!

В голове все еще шумела зловредная травка.

– Он родился, очевидно, когда вы уже познакомились с мистером Висконти?.. Вы мать его тоже знали?

– Не очень хорошо.

– Судя по нему, она была красивая женщина.

– Я плохой судья. Я ее терпеть не могла, она меня тоже. Марио всегда считал меня своей настоящей матерью. Мистер Висконти называл ее белокурой коровой. Она была немка.

Марио Висконти заказал saltimbocca Romana [мясное блюдо – телятина с ветчиной, – приготовленное особым образом] на каждого и бутылку фраскати. Тетушка заговорила с ним по-итальянски.

– Простите нас, – сказала она, – но Марио не говорит по-английски, а мы с ним очень давно не виделись.

– Вы говорите по-итальянски? – спросил я Тули.

– Ни единого слова.

– Но, как мне показалось, вы оживленно беседовали.

– Все без слов было понятно.

– Что именно?

– Ну, я ему вроде как понравилась. Что значит cuore? [сердце (итал.)]

Я с негодованием поглядел на Марио Висконти и увидел, что он рыдает. Он непрерывно говорил, помогая себе жестами, и один раз даже поднял и подержал над головой зонтик. В короткие интервалы между фразами он успевал отправить в рот большие порции saltimbocca Romana. Он низко наклонял над тарелкой свою красивую голову, так что вилка совершала короткий путь туда и обратно, а слезам было недалеко падать. Тетушка дала ему свой тонкий кружевной платочек, он приложил его к глазам, а затем сунул в верхний карман пиджака, кокетливо выпустив кончик с рюшем. Потом ему почему-то разонравилось вино, которое мне показалось отличным, и он позвал официанта и велел принести новую бутылку. Распробовав вино, он снова принялся плакать. Официанты, я заметил, с таким же равнодушием взирали на это представление, как билетерши в кино равнодушно смотрят картину, идущую неделю подряд.

– Я не люблю мужчин, которые плачут, – сказал я.

– А вы никогда не плакали?

– Нет, – ответил я и добавил точности ради: – На людях, во всяком случае.

Официант принес нам всем трехцветное мороженое. На вид мне оно показалось каким-то подозрительным, и я к нему так и не притронулся, зато порция Марио исчезла мгновенно. Слезы, как я успел заметить, сразу высохли, как будто мороженое заморозило слезные протоки. Он улыбнулся тетушке застенчивой мальчишеской улыбкой, не сочетавшейся с его седыми волосами, после чего она незаметно передала ему кошелек для того, чтобы он расплатился.

Я боялся, что он снова зарыдает, когда он обнял тетушку на ступенях вагона, но вместо этого он вручил ей небольшой пакет в оберточной бумаге и молча ушел, держа зонтик за нижний конец, чтобы скрыть свои эмоции… или же отсутствие оных.

– Да, такие вот дела, – сказала тетушка хладнокровно и задумчиво.

Тули куда-то исчезла, скорее всего в уборную – выкурить еще одну сигарету. Я решил рассказать тетушке о ее незадачах.

Однако когда я сел возле нее, то понял, что ей самой хочется поговорить.

– Марио кажется совсем стариком, – сказала она. – А может быть, он покрасил волосы? Ему не больше сорока пяти или сорока шести. Я плохо запоминаю даты.

– Да, он выглядит старше своих лет. Наверное, стихи его доконали.

– Я всегда недолюбливала мужчин с зонтиками, – сказала тетушка, – хотя в детстве он был очаровательным мальчиком.

  43