Особенно,... 
71 
Магазин был само совершенство: сверкающий разноцветием красок и гостеприимный. Она сама выглядела деловой, энергичной хозяйкой. А кроме того, и привлекательной. Тори встала около четырех утра и медлительно выбирала, что надеть, и наконец остановила выбор на темно-синих слаксах и белой полотняной рубашке. А сейчас она забеспокоилась: не слишком ли этот наряд смахивает на униформу. Да, она обо всем сейчас беспокоилась. Осталось меньше часа до открытия магазина, но все страхи и сомнения, которые она прежде могла подавлять, теперь обрушились на нее, как груда кирпичей. И она сидела в кладовой за столом, сжав голову руками. Ее даже слегка поташнивало от волнения. Какой стыд! Нельзя же так много сделать, так много успеть и преодолеть, чтобы рухнуть без сил в нескольких дюймах от желанной цели.
Они придут. На этот счет она не беспокоилась. Ей не придется затаскивать их силком. Придут и будут глазеть на нее и перешептываться: «Это боденовская девчонка. Помните, какая она была тощая, маленькая и ненормальная…»
Не надо было возвращаться сюда. Она с ума сошла, что вернулась в город, где все ее знали и где все тайное становилось явным. Где вообще не было тайн. Ну почему она не осталась в Чарлстоне, где было спокойно, где она была в безопасности, жила себе тихо, спокойно и никто ей не мешал?
Сидя здесь, в кладовой, она отчаянно жалела о своем хорошеньком домике, опрятном садике, о повседневной нелегкой, но без персональной ответственности работе в чужом магазине… Она снова жаждала накинуть на себя плащ анонимности, который носила последние четыре года. Нет, она не должна была возвращаться. Не надо было рисковать жизнью, сбережениями, душевным покоем. О чем она думала?
«О Хоуп, — сказала она себе и медленно подняла голову. — Я думала о Хоуп».
Как же она глупа и безрассудна. Хоуп умерла, и ничего изменить нельзя. Но она, Тори, вышла на линию огня, и раз так, надо крепиться. И отвечать на косые взгляды прямо, не отводя глаз. И мужественно сносить шепот за спиной.
В дверь постучали, и ей захотелось залезть под стол и заткнуть уши. Ведь еще тридцать минут до открытия, тридцать драгоценных минут, чтобы взять себя в руки. Кто бы там ни был за дверью, пусть уходит и ждет. Она встала, выпрямилась, пригладила волосы и уже готова была крикнуть, чтобы приходили в десять, но увидела через стекло лицо бабушки и одним прыжком оказалась у входной двери.
— Бабуля!
Тори обняла Айрис и прижалась к ней, как женщина на краю пропасти прижимается к скале за спиной.
— Как я рада видеть тебя. Не думала, что ты приедешь. Я так рада, что ты здесь.
— Не приеду? На торжественное открытие твоего магазина? Да я вся извелась от желания поскорее сюда добраться.
И она легонько подтолкнула Тори в магазин.
— Я Сесила чуть с ума не свела, все время заставляя ехать быстрее. Вот и он сам, а за его спиной Бутс… Тори, вид у магазина потрясающий, как у июньской невесты. И вещи все такие красивые. У тебя всегда был на них глаз.
— Мне не терпится что-нибудь купить! — Бутс, выхоленная и ухоженная, в желтом легком платье, захлопала в ладоши, как девочка. — Хочу быть твоей первой покупательницей, и я уже предупредила Джей Ара, что его кредитная карточка сгорит синим пламенем, прежде чем я закончу покупки.
— У меня есть огнетушитель. — И Тори обняла тетю Бутс.
— И очень много хрупких вещиц. — Сесил на всякий случай сунул руки в карманы. — Я чувствую себя здесь таким слоном.
— Что сломаешь — тут же и купишь, — подмигнула ему Айрис. — Ну, ладно, радость моя, чем мы тебе можем помочь?
— Своим присутствием.
— Нервничаешь?
— Я просто в ужасе. Сейчас приготовлю чай и достану печенье. А потом… — Она обернулась на звон дверного колокольчика.
— Посылка для вас, мисс Боден. — Мальчик из цветочного магазина подал Тори блестящую белую коробку.
— Спасибо.
— Моя мама зайдет сегодня в магазин. Говорит, хочет посмотреть, как выглядят ее цветочные композиции, но я думаю, что она интересуется вещами.
— С удовольствием буду ждать ее прихода.
— Да, вещей у вас навалом, — и он чуть не свернул себе шею, осматриваясь, пока Тори доставала из кассы доллар. — Скоро и другие придут, я слышал, как об этом все говорят.
— Надеюсь, что так.
И мальчик сунул доллар в карман.
— Спасибо. До встречи.
Тори поставила коробку на прилавок и открыла. В ней были разноцветные жизнерадостные герберы и яркие, как само солнце, цветы подсолнуха.
71 
