40 
Она положила сверток в карман жакета.
– Спасибо. Я буду беречь твой подарок.
– Ваш друг приехал.
Микейла почувствовала, что ее сердце оборвалось, когда увидела Рафаэля, прислонившегося к капоту автомобиля.
Она не ждала его так рано.
– С вами все в порядке?
Черт возьми, что она могла ответить?
– Да.
– Вы с ним поссорились, или случилось еще что-то?..
Сэмми поздоровался первым.
– Привет, Рафаэль.
Рафаэль скупо улыбнулся.
– Привет, Сэмми.
– Рад видеть вас снова.
Рафаэль склонил голову.
– Сделай мне одолжение, – попросил он бархатным голосом, – уйди. Мне надо поговорить с Микейлой.
Сэмми посмотрел сначала на него, потом на нее и увидел, что она побледнела.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Прекрасно. – Ее вид говорил обратное, и она успела увидеть тень сомнения в глазах Сэмми, прежде чем он повернулся и ушел.
– Садись в машину, Микейла.
О небеса, он выглядел огромным. Его лицо казалось высеченным из гранитной скалы.
– Я уже когда-то имела неосторожность сделать так.
– Хорошо, – Рафаэль говорил очень медленно. – Сделай еще раз.
Она не хотела оставаться с ним наедине. Если он дотронется до нее, она растает. Ее подбородок приподнялся.
– Я поеду на своей машине.
– Я буду ждать тебя там, где мы в первый раз пили кофе, – проговорил Рафаэль.
Он хотел обнять ее, подхватить на руки, поцеловать и увезти домой. Однако он только склонил голову, молча, уступив ей, и сел за руль своего автомобиля.
Движение на дороге было очень плотным, и Микейле потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы доехать до кафе. Она долго не могла найти свободного места, чтобы поставить машину. А потом ей пришлось довольно много пройти пешком.
Рафаэль ждал ее, и его взгляд стал пристальнее, когда она подошла ближе.
– Кофе или сок?
Микейла села.
– Кофе, пожалуйста.
Он подозвал официанта, сделал заказ и только тогда сел с противоположной стороны стола.
Держи себя в руках, строго говорила она про себя. Вслух она спросила:
– Ты прочитал мое письмо?
Он подавил гнев.
– Ты действительно думала, что можешь убежать и скрыться, Микейла? – спросил он с угрожающей мягкостью.
– Если бы я хотела скрыться, то уехала бы куда-нибудь под вымышленным именем.
Официант принес их заказ. Рафаэль откинулся на спинку стула и внимательно смотрел на нее.
– Ты так легко можешь отбросить все, что связывает нас?
– Секс?
Его бровь приподнялась.
– Давай на сей раз без словесных игр.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Все ты прекрасно понимаешь, – возразил Рафаэль с ленивой непринужденностью. – Объясни только, по какой причине ты так внезапно почувствовала необходимость уехать.
– Не допрашивай меня.
Он склонил голову, и в его слабой улыбке появилась тень насмешки.
– Ты знаешь меня достаточно хорошо и можешь понять, что я все равно заставлю тебя дать мне ответ.
– У меня нет времени. Через полчаса мне надо возвращаться на работу.
Его взгляд стал твердым.
– Нет, – возразил он.
Микейла почувствовала, что больше не выдержит. Она вскочила со стула и быстро заговорила:
– Еще одной ночи с тобой я бы просто не вынесла. – В ее глазах загорелся знакомый ему зеленый огонь. – Видимо, я такая дура, что, как ни старалась, я не… Я люблю тебя! – Боже, дай мне силы не разреветься! – Ты хотел знать причину? Теперь ты ее знаешь.
Не говоря больше ни слова, она повернулась и побежала, лавируя между машинами, и устремилась в узкий проход, ведущий к тому месту, где она оставила свою машину.
Через двадцать минут она уже вошла в тот же ресторанчик, где работала до встречи с Рафаэлем, поздоровалась с хозяином, нацепила фартук и приступила к работе.
Адский вечер, казалось, длился вечно. Одни посетители требовали, чтобы их обслуживали быстрее, другие жаловались хозяину, что она подала пряные травы вместо чеснока. Она перепутала два заказа, за что на нее обрушился поток ругани.
Сосредоточься, собери все свое внимание, повторяла она себе снова и снова, изо всех сил стараясь, чтобы все остались довольны, и с течением времени ее улыбка становилась все более натянутой.
Оказалось, что ее ждет еще одна неприятность. Хозяин, по-видимому, думал, что одиннадцать часов – еще не конец работы, и ей пришлось остаться сверхурочно без дополнительной оплаты, и только в одиннадцать тридцать она сняла фартук и уехала.
40 
