Последние отзывы

  144  

— Ох, какой идиотизм, — произнесла она наконец. — Не скажешь, что эта троица знает своего противника. Хенны хотели задействовать ребенка Шабиса в своей программе по улучшению потомства. И собирались украсть детей у остальных генералов тоже.

— Именно так. Они бы использовали ребенка Шабиса, чтобы придать законность своему стремлению подчинить агре.

— Значит, хенны не знают и агре тоже.

— И трем генералам ребенок Шабиса нужен, чтобы солдаты не встали на защиту Шабиса и его потомства.

Маара поникла, подавленная, пораженная. И испуганная. Подумать только, мелкая ложь, сплетня, пущенная в ход ревнивой женой, могла вернуть ее в неволю. Уже однажды послужила причиной интриг, махинаций. Мало того, может привести к войне… А она сама разве не виновата? По меньшей мере легкомысленно жить рядом с Шабисом, не думая, что он женат, что жена его неизбежно заподозрит их в связи. Маара попыталась представить себе, что чувствовала бы она, зная, что Мерикс проводит время с какой-то рабыней или пленницей, разговаривает с ней часами, учит ее, обедает с нею…

— Какая же я дура! — вырвалось у нее. И она рассказала Даулису и Лете о своих отношениях с Шабисом.

— Любая женщина из заведения Далиды оказалась бы догадливей, — пожала плечами Лета.

— Да, теперь-то я понимаю.

Даулис, сочувственно кивая, пожал Мааре руку, а когда она отдернула ее, поддразнил:

— Как законная жена, Маара, могла бы и потерпеть. Разве что уж я тебе слишком неприятен…

— Очень ты хотел, чтобы я стала твоей женой! — парировала Маара. На глазах ее выступили слезы. — Как я жалею… Как я жалею своего потерянного ребенка! — Она размазала слезы по физиономии.

— А я жалею своего, — печально промолвила Лета и, в ответ на удивленные взгляды попутчиков, пояснила: — Кретис. Она ведь мне как дочь. Своих детей у меня не было. Я все время думаю о ней.

— И я тоже, — вздохнул Даулис.

— Я за ней присматривала. А теперь бросила ее. Она по-своему любила Даулиса. И мамы Далиды нет. Плохо там сегодня Кретис.

— Жалеешь, что уехала? — спросил Даулис.

— Ты считаешь, что ради Кретис мне следовало там остаться?

— Нет.

— Тогда что? Конечно, мне жаль ее. Да и многих других тоже. Они мои подруги. Но я с первого дня, как там оказалась, мечтала вырваться. А Кретис… Что ж, может, она и умрет.

— Умрет? — вскинулся Даулис.

— Экий ты сентиментальный. Не нравится мне это. Если что-то предпринимаешь, считайся с возможными последствиями. У Кретис слабая грудь. Она уже однажды чуть не умерла. Я тогда за ней ухаживала, нянчила все время, не отходила от нее. Я ее и вытянула. Конечно, Кретис найдет, к кому прилепиться. Но никто о ней не будет так заботиться, ночи напролет… — Теперь и Лета заплакала.

Путь починили, «тягачи» и «толкачи» заняли свои места, вагон пришел в движение: заскрипел, закачался. Через час он, однако, снова замер возле какого-то постоялого двора, прижатого к металлической дороге деревьями обширной рощи. Часть пассажиров — по большей части парочки — направилась к темному зданию. Слуги вынесли к вагону пищу и воду. Маара вспомнила время, когда она мучилась от жажды.

Молодые люди, тянувшие и толкавшие вагон, устали, голоса их смолкли, подсменные сидели вяло, понурившись, пытались отдышаться. Вагон трясся, как припадочный, пассажиры чувствовали себя разбитыми, у Маары и Леты разыгралась головная боль. Маара вцепилась в руку Даулиса, склонила голову на его плечо, дивясь двойственности своих чувств. С одной стороны, приятно было сознавать, что сидит она рядом с законным мужем, но в то же время она понимала, что скоро перестанет быть ему женой — и никогда более не станет ничьей. Ей недоступна простота Кретис, для которой обниматься, ласкаться, целоваться — то же самое, что дышать.

Когда совсем стемнело, вагон снова остановился. Движение в темноте по такому разбитому пути представляло слишком большую опасность. И здесь оказался постоялый двор, в котором обычно ночевали проезжающие. Даулис снял для себя и попутчиц комнату с тремя кроватями. Они заперлись изнутри и придвинули к двери стол. Спали неспокойно, урывками, часто просыпались. С рассветом вскочили, оделись, вышли наружу, уселись на скамьях для проезжающих, поглощая завтрак.

Маара рассказала о сновавших с холма на холм нелетающих летучих машинах, о небоходе Фелис. Оказалось, что Лета о таких машинах вообще не слышала. Даулис поведал, что в Билме небоходы летали еще при жизни его отца, но в борьбе за обладание ими противники сожгли все десять машин. То, что не догорело и не растащили, и по сей день валяется в лесу к северу от города, сказал он.

  144