Последние отзывы

  47  

— Нет, — покачала она головой. — Это впечатляет. Неудивительно, что ты всегда занят.

— Когда человеку нравится то, что он делает, это нетрудно.

— А как ты отдыхаешь? — спросила Николь, когда они приблизились к тропинке, ведущей к конюшням. Как быстро прогулка подошла к концу!.. Она пыталась продлить очарование момента, не отпускать его так скоро.

— О, я люблю верховую езду.

— А еще что? Я ни разу не видела, чтобы ты плавал. Ты живешь рядом с большой водой, у тебя есть бассейн. Это наводит на мысль, что ты любишь плавать.

— Да, конечно. Просто я это делаю рано утром, когда ты еще спишь.

Они свернули к конюшням, теперь впереди ехал Сомаль. А насколько подозрительно будет выглядеть, если завтра утром я встану пораньше и как бы случайно захочу окунуться? — подумала вдруг Николь и неожиданно для себя спросила:

— А ночью? Ночью ты плаваешь?

Сомаль оглянулся с загадочным выражением лица.

— Иногда. Хочешь поплавать сегодня?

Сердце ее подскочило, замерло на секунду, потом забилось чаще. Она кивнула.

— Да.

— После ужина мы можем пойти погулять. Если окажется достаточно тепло, то поплаваем. — Голос его звучал чуть хрипло.

Николь ощутила жар, заливающий все ее существо. Но медленно, спокойно улыбнулась, надеясь, что ее ликование не будет уж очень заметным.

— С удовольствием.

Спустя несколько минут она, однако, засомневалась, состоится ли их прогулка. Вернувшись на виллу, они обнаружили Уаттару.

— Ты сегодня поздно, — заметил Сомаль, поприветствовав своего друга и главного советника. — Разве дела не могут подождать до утра?

— Раньше ты так не говорил, — пожал плечами Уаттара, бросив на Николь выразительный взгляд.

— Все меняется, — коротко отозвался Сомаль. Он взял руку девушки, поцеловал ее. — Переоденься к обеду. Я пока поговорю с Уаттарой.

Николь чувствовала спиной взгляды обоих мужчин. Она остановилась у поворота коридора и прислушалась.

— Ты играешь в опасные игры, друг мой, — услышала она голос Уаттары. — Ты до сих пор не уверен, не шпион ли она. А твой кабинет? Она там бывает?

Да, она так и знала, что Сомаль ей не доверяет. Что он на самом деле чувствует? Его слова стали неразборчивыми, возможно, он перешел на диула. Николь вздохнула и пошла в спальню.

— У тебя есть основания считать ее шпионом? Женщину, не знающую нашего языка, не подозревающую о том, чем занимается моя сестра, даже не отдающую себе отчета в важности договора?

— Просто странно, что она появилась именно в это время.

Сомаль пожал плечами.

— Случилось что-то очень важное, что заставило приехать тебя в такой час? — спросил он, желая сменить тему.

— Французы согласились на наше последнее контрпредложение. Мы должны внимательно все перечитать, конечно. Но, думаю, можно посылать копию договора президенту на одобрение.

Сомаль кивнул с невозмутимым выражением лица. Так скоро! Скоро? Они потратили на переговоры долгие месяцы. И результаты много значат для его страны. Но это означает также, что исчезнет необходимость быть мужем Николь. А он к этому не готов. Еще нет.

— А я-то думал, что ты обрадуешься, — пробормотал Уаттара, вытаскивая толстую папку из своего дипломата.

— Я радуюсь, — сказал Сомаль. — Но давай лучше все проверим, прежде чем ликовать.

Однако когда он прочел документ, стало ясно, что тянуть больше нечего, да и невозможно. Договор был готов к подписанию.

— Не похоже, что Николь как-то повлияла на ход переговоров и своего дядю, — заметил Сомаль.

— Это не значит, что попыток не было. Так что ты решил: аннулирование или развод?

Сомаль смотрел на своего друга холодными, жесткими глазами.

— Ты первым узнаешь, когда придет время.

— Извини, я не собирался преступать границы дозволенного.

Сомаль продолжал обдумывать заданный ему вопрос, переодеваясь к обеду. Он приказал Нзоле поставить стол на террасе, выходящей в сад. После обеда он с Николь отправится гулять по пляжу и, может быть, купаться.

Чем больше он узнавал ее, тем больше она пленяла его воображение. Были ли тому виной ее быстрое, как ртуть, воображение, способность перескакивать с одной темы на другую, не давая собеседнику заскучать во время разговора? Или то, как она смотрела на него порой, будто он самый важный человек во всем мире, что так очаровывало его? Или ее вид воплощенной невинности?

  47