39 
– И записал покупки на мой счет? – Голос из Калифорнии звучал устало.
– Он сказал, что об этом просил его ты. Он говорит правду? Да, и лимузин тоже.
– Лимузин? Какой лимузин? – переспросил пораженный Питер.
– У него в заднем отсеке горячая ванна. Сэм говорит, что он «клевый».
– Понятно.
Повисла пауза, в течение которой Питер приходил в себя, а я мысленно перебирала все преимущества, которые давало нам общение с клоном, особенно для детей. Психологически это было непросто принять, но стоило свыкнуться с его существованием, чтобы понять, как много это нам дает. И я изо всех сил старалась привыкнуть к нему ради Питера. Клон, на мой взгляд, обладал массой достоинств. Теперь мне было с кем разделить домашние заботы, прогуляться с детьми, было с кем поговорить и кому поплакаться в жилетку… не говоря уж о тройном сальто. В некотором роде я чувствовала себя гораздо счастливее, чем раньше. В отсутствие Питера он стал для меня верным компаньоном и товарищем, хотя и со странностями. Однако после моих признаний относительно наших с Полем сексуальных номеров в постели Питер заметно охладел к своему детищу.
– Знаешь, Стеф, мне кажется, тебе не стоит появляться с ним на людях. Одно дело – пообедать в каком-нибудь скромном ресторанчике, к примеру, в одном из французских бистро в Вест-Сайде, или сходить на вечеринку к друзьям. Но «21» – это чересчур. Он слишком заметная фигура, как на твой взгляд? Или он надел мой костюм?
– Да, если у тебя были черные кожаные лосины для верховой езды, красная кожаная куртка и серебристая парчовая рубашка, – улыбнулась я.
– Так, попробуем угадать. Версаче, я прав?
– Думаю, что да. Он был очень любезен и даже назначил встречу с твоими друзьями в университетском клубе. Они остановились возле нашего столика, чтобы поздороваться, и он решил, что было бы неплохо пригласить их на ленч за твой счет.
– О, ради всего святого, Стеф! Скажи ему, чтобы он немедленно отменил встречу. Пусть держится подальше от моих клубов. Я прислал его только к тебе. Незачем ему будоражить весь город. Я заберу его обратно и отсоединю у него все провода, если он не утихомирится. – Питер разволновался не на шутку, но это было понятно. Это был необычный день для всех нас, полный неожиданных открытий и откровений.
– Как у тебя дела? – вежливо осведомилась я, надеясь его успокоить.
В эту минуту в кухню, где я разговаривала, прошествовал Поль. Он открыл очередную бутылку шампанского. В «21» он уже опустошил две бутылки и тем не менее продолжал уверять меня, что все его системы настолько хорошо отлажены, что алкоголь на них абсолютно не влияет (хотя совсем недавно он признавался, что прошлой ночью шампанское начисто отшибло у него память). Как бы то ни было, он утверждал, что способен пить хоть всю ночь, нисколько не пьянея. Он явно предпочитал алкоголь пище. Видимо, в его системе произошел какой-то сбой.
– Все в порядке, – ответил Питер. – Жду не дождусь, когда поеду домой. Я так соскучился по тебе. – Он говорил правду: судя по голосу, ему было тоскливо и одиноко.
– Я тоже скучаю по тебе, – заверила я, отпив шампанское из бокала Поля. – С нетерпением ожидаю твоего приезда.
Едва я произнесла эти слова, как тут же пожалела о сказанном. Поль погрустнел, явно обидевшись. Чтобы его приободрить, я послала ему воздушный поцелуй, а он вышел из кухни не оборачиваясь. Я решила, что он ревнует, но ничем не могла ему помочь.
– Ждать осталось недолго, – пообещал Питер. – Только следи, чтобы Поль вел себя пристойно. Я бы хотел, чтобы к моему возвращению ничего не изменилось… и ты не изменилась ко мне.
– Так и будет, – заверила я. Он был виноват во всем, что произошло. Но ведь именно его, Питера, я и любила. По крайней мере, так мне казалось.
– Я перезвоню тебе завтра вечером, – сказал он напоследок уже более спокойным тоном.
Отложив телефонную трубку, я поняла, что соскучилась по нему больше, чем когда-либо, а Поль обвинил меня в чрезмерной сентиментальности и напомнил, что призван развлекать и веселить меня.
– Я буду рядом, чтобы ты не тосковала, Стеф, – нежно проворковал он, когда я присоединилась к нему в спальне. Дети давно спали, и теперь настало наше время. Поль включил эротические мелодии самбы и зажег свечи по обеим сторонам моей кровати. – Забудь о нем.
– Не могу, – возразила я. – Нельзя так просто забыть того, кого любишь всем сердцем.
Но об этом он ничего не знал или знал совсем немного. Вместо сердца у него провода, внутри его работают искусственные системы, а в голове вместо мозгов – интегральные микросхемы. Как не уставал повторять Питер, Поль – синтетический двойник, созданный в лаборатории усилиями технологов и инженеров. Он такой же продукт тщательных расчетов, как и двойное сальто, которое он проделывал со мной до поздней ночи. И Питер стал мне казаться таким же далеким, как если бы жил на другой планете. Мне хотелось удержать его в памяти, верить в его реальность, помнить о том, что он скоро вернется и что я его люблю. Но, по мере того как Поль снова и снова доказывал мне свою любовь, и с каждым разом все более изощренно, я постепенно свыклась с мыслью, что Питер в своих брюках цвета хаки и оксфордских рубашках уже стал для меня туманным воспоминанием (гораздо скорее, чем я ожидала) и со мной теперь только клон.
39 
