Особенно,... 
149 
Свадьбу назначили на июнь, чтобы на ней могла присутствовать и Ванесса. Мэтт уже позвонил ей — рассказать об их с Офелией планах — и по голосу понял, как она рада. А Роберт узнал обо всем, приехав в госпиталь проведать Офелию.
— У нас снова будет семья, — с довольной улыбкой сказала как-то Пип, когда Офелия уже вернулась домой.
Можно не сомневаться, что такая перспектива ей по вкусу. Впрочем, Офелия тоже была счастлива и спокойна. Ей нелегко далось это решение, но теперь в душе ее воцарился мир. Они с Мэттом поговаривали о том, чтобы провести медовый месяц во Франции, может быть, даже вместе с детьми. Пип прыгала от счастья.
Как-то во второй половине дня Офелия прилегла отдохнуть, воспользовавшись тем, что Мэтт отправился за Пип. Со времени несчастья прошло почти шесть недель, она немного окрепла, но все еще не отваживалась выходить из дома, радуясь уже тому, что ей разрешено спускаться вниз к обеду.
Бывшие коллеги несколько раз заезжали проведать ее. Она как раз думала о них, когда раздалась пронзительная трель телефона. Офелия сняла трубку. Голос на том конце был ей хорошо знаком, только сейчас он звучал как-то непривычно слабо. Офелия поморщилась — голос принадлежал Андреа, и первой ее мыслью было бросить трубку. Но Андреа, словно почувствовав, умоляющим тоном попросила не делать этого.
— Прошу тебя, всего минуту… это очень важно. — Голос у нее был странный. Андреа сказала, что услышала о несчастье и перепугалась до ужаса. — Я хотела написать тебе, но так уж вышло, что я сама оказалась в больнице. — То, каким тоном это было сказано, заставило Офелию навострить уши.
— Попала в аварию? — холодно поинтересовалась она, поймав себя на том, что у нее вдруг заколотилось сердце. Впрочем, они ведь столько лет считались подругами.
— Нет. — Андреа заколебалась. — Просто я больна.
— Что значит — больна?
Молчание, казалось, длилось целую вечность. Андреа давно хотелось позвонить Офелии, но она все не решалась. Теперь время пришло.
— У меня рак, — слабым голосом призналась она. — Обнаружили всего два месяца назад. Скорее всего это тянется уже давно. Скоро год, как у меня почти постоянно болит желудок, но я считала, что это все нервы. Вообще-то предполагают, что началось все с рака яичников, а потом метастазы проникли в легкие. Сейчас у меня уже и кости ни к черту — эта проклятая штука пожирает меня живьем.
Говорила она почти спокойно, только немного печально. А Офелия просто онемела. Злость на Андреа куда-то исчезла, и на глаза ее навернулись слезы.
— Тебе делают химиотерапию?
— Да, даже сейчас. И облучение мне тоже назначили. Только не знаю… не знаю, доживу ли я до него, — откровенно призналась Андреа. — Все довольно паршиво. Знаю, что ты не хочешь меня видеть, но… я все равно решилась позвонить, чтобы спросить тебя… ты возьмешь Уилли?
Теперь они плакали уже обе.
— Прямо сейчас?
— Нет. Потом… когда меня не станет. Ждать уже недолго. Может, всего пару месяцев.
Офелия задыхалась от рыданий. Как ужасно… как неожиданно и несправедливо! Как Бог вообще допускает такое?! Чед… Тед… и вот теперь Андреа. И снова, как это бывало всегда, в сердце ее вспыхнула благодарность Мэтту. Офелия была потрясена — вне зависимости от того, какое горе причинила ей Андреа, она не заслуживала подобной участи. Только вот сама Андреа так не считала.
— Это Господь меня наказал, — словно услышав ее мысли, прошептала она. — Конечно, ты не сможешь простить меня… но, Офелия… не бросай Уилли, обещаешь?
— Обещаю, — глотая слезы, прошептала та.
Сразу вспомнилось, чем они с Пип обязаны Мэтту… а ведь они знали его всего несколько месяцев. Офелии хорошо известно, что у Андреа нет никого. Стало быть, и выбора у нее не было. К тому же она, как-никак, крестная мать мальчика… и не важно, кто его отец, ведь его вины в том не было.
— А где он сейчас? У тебя есть кто-нибудь, кто бы мог помочь, пока?..
— Я наняла одну женщину. — По голосу Андреа чувствовалось, насколько она устала. — Мне хотелось, чтобы он был со мной… до конца.
Она говорила о своей смерти как о чем-то решенном. Это было невероятно! Господи, ей ведь всего сорок пять, а ее сыну предстоит расти без родителей.
Мэтт вошел, когда они еще говорили, и на лице его появилось озадаченное выражение. Он успел заметить мокрое от слез лицо Офелии и незаметно вышел из комнаты. Ему не хотелось быть лишним. Она наверняка сама потом расскажет ему, что произошло.
149 
