95 
– Это неправда, – прошептала Хелена и снова почувствовала боль внизу живота. – Джеймс всегда принадлежал тебе. И он к тебе вернется. Как только я уеду…
Моана покачала головой.
– Ты никуда не уедешь, – решительно промолвила она. – И это было бы неправильно. И нга ва о муа – это касается и меня, и Джеймса. Джеймс – пакеха, а я маори. Мы приплыли в Аотеароа не в одном каноэ. Джеймс точно сказал бы, что это ничего не значит. Я еще недавно и сама так думала. Я хотела выйти за него замуж и жить с ним на Киуорд-стейшн. Наверное, я даже боролась бы за это, если бы ты не была беременна. Только малышка заставила меня отступить, я ее считала ребенком Джеймса. Тогда я и задумалась, смогла бы я жить вместе с пакеха. Смогла бы я вести такую же жизнь, как дядя Вирему, которого тоже терзают муки совести? Тонга выбрал своим преемником его, а не Коуа, совершенно не подходящего для этой роли. А Вирему все же уехал. Он живет так, как хочет, счастлив и, пожалуй, не думает о том, что Коуа делает все, чтобы уничтожить племя. Но я стала несчастной. Я хочу возродить традиции своего народа, я не желаю променять наше прошлое на сомнительное будущее! Вас с Джеймсом свели духи, и это подтвердило мою уверенность. Я стану арики племени нгаи таху, Хелена! Хоть я и женщина. Черт побери, да я могла бы стать премьер-министром, если бы захотела! Я могу выступить против отца и победить на выборах племени.
– Ты же дочь вождя, – Хелена улыбнулась сквозь слезы.
Моана гордо кивнула.
– И если так должно случиться, я поведу свой народ по тропе войны. Против предрассудков и невежества пакеха и против равнодушия и агонии маори. Сначала я построю школу. Дети моего народа должны гордиться, что они маори. И больше никто не сможет им мешать приглашать друзей пакеха, чтобы вместе заклинать духов. – Она подмигнула Марти.
– Духов ведь не существует! – вспомнил мальчик утверждения своего отца.
– А кто же тогда провел в эту шахту аиста? – улыбнулась Моана.
Мальчик нахмурился.
– Может, ребенка принесла ворона. Или летучая мышь.
– Вас в Халдоне совсем ничему не учат? – вздохнув, спросила Моана. – Это же Южный остров, здесь вообще нет летучих мышей, Марти. Пекапека живут только на Северном острове.
Когда маори произнесла последние слова, перед шахтой послышался звук моторов, и вскоре раздались голоса.
– Это же мой папа! – радостно вскрикнул Марти. – Я слышу его!
В штольне точно прозвучал лающий голос Тасиера.
Но первым крикнул именно Джеймс.
– Хелена? – с волнением произнес он.
– Вот видишь, он зовет именно тебя, – улыбнулась Моана подруге.
Хелена ответила улыбкой.
Прошло несколько часов, пока мужчины расчистили вход в шахту. После того как они убедились, что можно работать без спешки, ход был осторожно освобожден от обломков, чтобы не вызвать нового обвала.
Тем временем у Хелены вышло детское место, и Моана сказала, что закопает его потом в шахте.
– Она привяжет душу твоего ребенка к Аотеароа, – промолвила девушка. – У твоего потомка будет маунга.
Хелена нахмурилась.
– Но никто не знает, останемся ли мы здесь, – упрямо твердила она. – Теперь у Глории есть Каролина! Может, мне придется вернуться в Европу и разыскать Люцину.
– Ты этого хочешь? – скривилась Моана. – Ты действительно хочешь вернуться? Разве твое будущее не здесь? Ты не обязана искать Люцину, Хелена. Пусть она найдет тебя! Ей ясно, что следует писать в Паиячуа, только так она узнает, где ты сейчас. Если до сих пор этого не сделала, то лишь потому, что счастлива со своим Каспаром. А может, просто боится, что ты все испортишь. Дай ей время, Хелена! Когда-нибудь она вспомнит о тебе, о том, что ты тоже была в ее прошлом, и тогда твоя сестра разделит с тобой будущее.
Хелену охватили воспоминания. Однако она не обязана была решать все это прямо сейчас. Она просто устала, но это было приятное чувство. Больше она не станет сегодня думать о Люцине – лишь об имени для своей маленькой дочки, в которой было ее будущее. И, возможно, будущее Джеймса. Девушка подумала, не взять ли с собой ветку дерева манука, которое росло у входа в шахту. Она заказала бы из него хей-тики для Джеймса. Моана наверняка помогла бы ей в этом.
Пока Хелена качала младенца, в шахту вдруг пробился луч света. Мужчины добрались до них и тут же освободили вход. Луч мощного прожектора, которым они освещали шахту, упал прямо на лицо малышки. Новорожденная недовольно взглянула на неожиданно яркий свет, но не закричала.
95 
