81 
Кэролайн кивнула.
— Раз, два, три.
Кэролайн подумала: «Господи, дай мне мужество признаться Джеймсу Феррингтону в том, что я не могу иметь детей. Сделай так, чтобы, когда он узнает об этом, его чувства ко мне не изменились».
— Какое желание вы загадали?
Она усмехнулась.
— Я не могу вам этого сказать. Если я откроюсь вам, мое желание не сбудется.
— Это еще одна ирландская сказка?
— Скажите мне, что загадали вы.
Его лицо сразу стало серьезным, глаза потемнели.
— Я хочу, чтобы вы доверяли мне, — сказал Джеймс. Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.
Кэролайн каждой клеточкой тела ощутила этот поцелуй. Больше всего на свете ей хотелось доверять ему. Ей хотелось верить в то, что мужчина, зная о том, что она бесплодна, сможет полюбить ее.
Страсть, настоящая, всепоглощающая страсть, вспыхнула между ними. Джеймс медленно наклонил голову и посмотрел на нее вопрошающим взглядом. Кэролайн слегка приоткрыла рот, приготовившись ответить на его поцелуй.
В этот момент балконная дверь открылась. Вошел какой-то мужчина, но, увидев, что балкон уже занят, едва слышно пробормотал «прошу прощения» и вернулся в бальную залу. Его вторжение разрушило волшебство, возникшее между Кэролайн и Джеймсом.
— Мы должны вернуться, — сказала она, направившись к двери.
Однако он снова задержал ее, взяв за руку. Осторожно сжав ее пальцы, он сказал:
— Подарите мне один танец. Больше мне ничего не нужно.
Кэролайн посмотрела на Джеймса, стоявшего в потоке лунного света. Он казался ей таким непобедимым и… таким прекрасным. Их обдувал легкий ночной ветерок, шевеля легкий шелк ее платья и поигрывая перьями, украшавшими ее бархатный берет. Внутри у нее все горело, она трепетала от волнения.
— О нет, мистер Феррингтон, вы требуете невозможного, — сказала она.
— Я прошу вас довериться мне.
Сквозь стеклянную дверь доносилась музыка и веселый смех.
Кэролайн знала (она поняла это после своего неудачного замужества), что нельзя доверяться мужчине, который недостоин доверия. Предательство всегда причиняет неимоверную боль. Однажды она уже подлетела слишком близко к огню, и он обжег ее. Однако несмотря на это ее снова манило пламя. Ей очень хотелось верить в то, что Джеймс Феррингтон не обожжет ее.
— Один танец, — прошептала Кэролайн.
Он радостно улыбнулся, сверкнув своими белоснежными зубами.
— Тогда давайте вернемся в танцевальную залу, — предложил он. Джеймс не отпускал ее ладонь до тех пор, пока они не вошли в залу.
Пары начали занимать позиции для следующего танца. Мистер Феррингтон подвел Кэролайн к свободному месту. В этот момент она вспомнила о лорде Вомсли, и ей стало не по себе.
— Я должна найти лорда Вомсли и извиниться перед ним за то, что не сдержала данное ему слово, — сказала она. — Ведь он должен был сопровождать меня к ужину.
Мистер Феррингтон нетерпеливо фыркнул.
— Совсем необязательно перед ним извиняться, — ответил он, оглядывая залу. — Я что-то не вижу его. Наверное, он нашел себе другую партнершу или вообще покинул бал.
— Джеймс, — произнесла Кэролайн с легкой укоризной и испуганно замолчала. Она поняла, что позволила себе вольность.
От удивления он даже открыл рот. В его глазах загорелись яркие, веселые огоньки.
— Как вы меня назвали?
Кэролайн испуганно прижала пальцы к губам.
— Я хотела сказать «мистер Феррингтон», — пробормотала она.
— Но вы сказали «Джеймс»! Кроме того, вы сделали это без всякого принуждения. Я не просил вас об этом.
— Это такие мелочи…
— Нет, это не мелочи. Я долго ждал этого момента. Мне очень хотелось услышать, как вы произносите мое имя. — И, не дожидаясь ответа, он взял ее ладонь и положил на свою руку. — Давайте вместе извинимся перед Вомсли, — предложил он. — И пусть он меня проткнет шпагой или застрелит. Я с радостью приму смерть, ведь моя дама назвала меня Джеймсом!
Прежде чем она успела ответить на эту очередную бессмыслицу, Феррингтон направился к двери, и Кэролайн буквально побежала за ним, стараясь не отстать. Возле двери их остановила Элизабет.
— Мистер Феррингтон, лорд Вомсли очень сердит на вас, — сказала она.
— Да, я знаю, — ответил Джеймс. — Мы как раз ищем его для того, чтобы извиниться.
Элизабет покачала головой.
— Не думаю, что он готов принять ваши извинения, сэр.
81 
