49 
Положив руки на колени, Минерва призналась:
— Это я им сказала.
— Минерва, да как ты вообще могла подумать, что я соглашусь на такую постыдную роль?
— Вчера ты вела себя довольно странно. На прошлой неделе ты сказала мне, что не собираешься выходить замуж во второй раз, а потом провела вечер с мистером Феррингтоном…
— Откуда ты знаешь, с кем именно я провела вечер?
— Джаспер сказал мне, в какое время ты уехала из дому, а потом ты пришла… — Минерва, понизив голос, закончила фразу: — Практически босая, и по всему было видно, что ты с кем-то страстно целовалась.
От смущения Кэролайн снова залилась густым румянцем.
— А потом, сегодня утром, — продолжала Минерва, — я застаю тебя за очень интересным занятием — ты пишешь письмо мистеру Феррингтону. Вид у тебя при этом был такой виноватый, что я просто не знала, что и подумать. Это леди Мэри решила, что ты хочешь завести любовника.
— Любовника? — изумленно повторила Кэролайн. Поднявшись с дивана, она прошлась по комнате. Ей нужно было взять себя в руки. — Но почему она подумала, что мне нужен любовник?
Минерва подошла к племяннице и осторожно погладила по плечам.
— Похоже, я обидела тебя. Видит Бог, я не хотела этого. Ты всегда такая замкнутая, такая напряженная. — Она печально посмотрела на Кэролайн. — Ты еще слишком молода и не можешь жить одна. Это противоестественно.
— Мне не нужен мужчина.
— Кэролайн, не все мужчины такие, как Трамбалл.
— Что ты знаешь о нем? — возразила Кэролайн, освобождаясь из ласковых рук Минервы.
— Я знаю, что он обижал тебя…
— Он никогда не поднимал на меня руку.
— Я не имею в виду физическое насилие. Однако он внушил тебе отвращение к семейной жизни, и ты больше не веришь в то, что на свете существует любовь.
Разговор принял довольно неприятный оборот, и Кэролайн холодно заметила:
— Ты, Минерва, читаешь мне лекцию о любви. Согласись, это довольно странно.
— О Кэролайн, прошу тебя, отбрось гордость. Пойми, ты не должна взваливать на свои плечи груз мировых проблем. Я люблю тебя как собственную дочь, однако то, что ты упорно отказываешься принять чью-либо помощь, очень беспокоит меня. У тебя должны быть друзья, которым ты можешь доверять. И у тебя обязательно должен быть любимый человек.
Кэролайн почувствовала, как на глаза навернулись слезы. «Неужели я сейчас расплачусь? Какой ужас!» — испугалась она, и в этот момент слезинка покатилась по ее щеке. Кэролайн подняла руку, затянутую в перчатку, чтобы остановить ее, и в этот момент слезы ручьем хлынули из глаз.
— Неужели так легко понять, что именно со мной происходит? Неужели ты без особого труда можешь прочитать все мои мысли? — спросила она.
— На нашей грешной земле нет ни одной женщины, которая не нуждалась бы в любви и в верных, надежных друзьях.
— Я ни в ком не нуждаюсь, — сказала Кэролайн. Открыв свою сумочку, она вытащила носовой платок и приложила его к глазам для того, чтобы осушить горькие слезы. Ей необходимо было как можно быстрее успокоиться. — И ты, Минерва, ошибаешься, я уже пыталась побеседовать обо всем, что меня волнует, с одним человеком. Это была моя мать.
Кэролайн было очень тяжело говорить об этом, однако она вдруг почувствовала, что ей нужно излить душу.
— Я рассказала ей о том, что была очень несчастна, что мой муж часто обижал меня. Нет, не то чтобы он вел себя непристойно или грубо разговаривал со мной. Он был очень злым человеком. Ему доставляло удовольствие при каждом удобном и неудобном случае показывать мне, что я полное ничтожество и что он меня ни в грош не ставит. Мой муж убил мою собаку. — Помолчав немного, Кэролайн глубоко вздохнула и продолжила рассказ: — Вегс был маленьким глупым щенком, но я его любила. Этого щенка я нашла в деревне. Он был очень нелепым, но я его обожала. К несчастью, Вегс был очень неловким и неповоротливым, ведь его никто специально не обучал собачьим премудростям. Сознаюсь, это была моя вина. Щенок постоянно создавал беспорядок и что-то ронял. Однажды Трамбалл наступил в лужу, которую сделал Вегс, и страшно разозлился. Мой муж схватил щенка и ударил его о каминную полку. А потом еще и еще раз. Он забил щенка до смерти.
Кэролайн закрыла глаза. Ей было очень тяжело вспоминать об этом. Когда же она снова заговорила, ее голос звучал холодно и сурово.
— Трамбалл уничтожал все, что мне нравилось, все, что я любила, — сказала она. — Он не разрешал мне ездить в город. Запретил мне встречаться с подругами. Я словно узница постоянно жила в деревне. По прошествии нескольких лет я узнала о том, что у него в городе есть любовница и ему больше нравится проводить время с ней, а не со мной…
49 
