39 
— Что за чушь ты несешь?
— Ну наконец-то ты обратил на меня внимание. Я говорю уже пять минут, а ты не задал мне ни одного вопроса. Что с тобой, Джеймс? Такое впечатление, что ты не выспался.
— Я сегодня спал как младенец, — солгал Джеймс. — Дело в том, что я не в духе.
И он тут же пожалел о том, что признался в этом Дэниелу. Услышав признание Джеймса, его друг моментально оживился.
— Не в духе? — удивился он. — Я думал, что этой ночью ты как следует порезвился с прелестной вдовой. Неужели она плохая любовница?
— Какая вдова? — удивленно спросил Джеймс.
— Та, которую ты провожал вчера домой. Каллео рассказал мне об этом.
— Иди к черту!
Дэниел залился веселым смехом, и Джеймсу захотелось врезать ему кулаком прямо в челюсть. Однако в этот момент в кабинет вошел слуга.
— К вам пришли посетители, саиб, — сказал он и, посмотрев на четыре визитные карточки, пояснил: — Это мисс Минерва Пирсон, баронесса де Северин-Фортье, миссис Виолетта Миллз и леди Мэри Дорчестер.
«Пирсон? Что им нужно?» — подумал Джеймс, недовольно поморщившись.
— Подожди, Каллео, — сказал Дэниел, — ты сказал «миссис Виолетта Миллз»?
— Да, саиб.
— Очень интересно, — пробормотал Дэниел, усаживаясь в кресло.
— Что именно? — спросил Джеймс и, повернувшись к Каллео, сказал: — Я приму их здесь.
Слуга поклонился ему и, выйдя из кабинета, закрыл за собой дверь.
— Виолетта Миллз, — повторил Дэниел. — Возможно, это та самая дама, о которой мне рассказывали. С ее именем связан один грандиозный скандал.
— Что за скандал?
— Она убежала от мужа-викария прямо во время церковной службы. Какой-то иностранный граф въехал в церковь на коне и забрал супругу преподобного Миллза прямо с церковной скамьи. Она уехала из страны вместе с этим графом. Происшествие вызвало громкий скандал в обществе. Ты же помнишь, Джеймс, что мой отец был священником. Когда он учился в семинарии, преподобный Миллз преподавал там Закон Божий. Нет, это, наверное, совсем другая женщина. Интересно, что ей от тебя нужно? — Помолчав, Дэниел небрежно заметил: — А об этой баронессе ты уже слышал.
— Неужели?
— Это было в Египте. Помнишь, мы там с тобой немножечко занимались контрабандой? Да, именно в Египте нам и рассказали эту историю. Эта дама — француженка. Она прекрасная охотница (говорят, что она даст фору любому мужчине). А еще поговаривают о том, что она была любовницей Наполеона.
— Нет, этого не может быть! — воскликнул Джеймс.
Дэниел пожал плечами.
— Говорили также, что Наполеон считал ее непревзойденной.
— Неужели ты знаешь всех женщин? Да у тебя не голова, а энциклопедия!
— Я помню не только всех женщин (хотя это самая приятная информация, которая хранится в моей голове), но и твой распорядок дня, — ответил Дэниел. — Кстати, сейчас, когда ты наконец обратил на меня свое внимание, напоминаю тебе о том, что ты сегодня обедаешь у Лэвенхемов.
— Разве я обещал графу приехать к нему на обед?
— Да, обещал. Сегодня утром, когда принесли приглашение. Я сказал посыльному, что ты будешь несказанно рад отобедать у графа.
— Черт тебя побери!
— Я знал, что ты согласишься. Не забывай, Лэвенхем нам нужен. Кроме того, он прислал такое трогательное письмо, так просил тебя принять его приглашение, что отказать ему было бы верхом неприличия.
— Нужно проучить тебя как следует, чтобы ты не читал мои письма.
— О, мне всегда было интересно читать твои письма, — улыбнувшись, ответил Дэниел.
В этот момент в дверь тихо постучал Каллео.
— Войдите, — ответил Джеймс, вставая с кресла.
Дэниел последовал его примеру.
Дверь открылась, и в кабинет вошли четыре пожилые и довольно красивые женщины. Три из них были знакомы Джеймсу — он видел их в доме Кэролайн Пирсон. Во главе маленькой группы была та сама миниатюрная леди, которая открыла ему дверь и взяла у него ее туфли. За ней стояла высокая, величественная женщина в черной меховой охотничьей шапочке, украшенной кисточками. Одета она была по последней лондонской моде (этот стиль назывался a la militaire [10]). На ней была модная бело-голубая накидка, напоминающая гусарский ментик, а элегантное платье было отделано золотистыми кистями.
В отличие от нее, третья гостья казалась милой и скромной женщиной. На ней была простая соломенная шляпа и платье из плотной коричневой ткани с голубой отделкой. Джеймс почему-то сразу представил эту даму с молитвенником в руках.
39 
