31 
Вбежав в дом, она схватила слугу за лацканы его изрядно поношенного сюртука и прошептала:
— Джаспер, немедленно запри дверь и никому не открывай. Даже королю.
Ей еще не доводилось видеть слугу таким испуганным. Однако Кэролайн не стала ничего ему объяснять. У нее на это просто не было времени. Она сама захлопнула дверь и задвинула тяжелый засов.
Теперь, если ей удастся незаметно пройти от двери к центральной лестнице, Минерва не увидит ее. Встав на цыпочки, Кэролайн повернулась и застыла от ужаса.
Тетушка и ее подруги стояли у двери гостиной и с нескрываемым интересом наблюдали за ней.
Кэролайн поняла, что ей нужно вести себя так, словно ничего не случилось. Она прекрасно понимала, что у нее сейчас довольно странный вид (помятая шляпа, растрепанные волосы, свисающие на плечи беспорядочными прядями), но несмотря на это заставила себя улыбнуться.
— Добрый вечер, Минерва, — сказала Кэролайн так, будто только что вернулась с собрания женского благотворительного общества.
«Хорошо, что я еще не успела снять перчатки», — подумала она.
— Добрый вечер, — ответила Минерва.
Казалось, что годы не властны над ее утонченной красотой. В юности ее волосы были светло-золотистыми, а сейчас в них появились серебристо-седые пряди, и это было невероятно красиво. Как и у всех Пирсонов, у нее были голубые глаза, однако, в отличие от ее родственников, в глазах Минервы отражались ум, житейская мудрость и природное добродушие.
Кэролайн понимала, что ей не удастся обмануть свою проницательную тетку, а равно и остальных женщин, стоявших возле двери гостиной. Среди них была знаменитая баронесса Шарлотта де Северин-Фортье. Она была на голову выше Минервы. Ее седые волосы были искусно уложены в замысловатую прическу. Эта изящная и необыкновенно красивая женщина бежала в Англию, спасаясь от Французской революции. Поговаривали о том, что и баронесса, и Минерва когда-то были любовницами короля Георга Третьего. Причем одновременно. И эта связь длилась не один год. Кэролайн не верила слухами. Какая женщина согласится делить любовника с соперницей? Женщины, имеющие (или имевшие) одного любовника, как правило, ненавидят друг друга, а баронесса и Минерва — лучшие подруги. Их дружба началась еще в ранней юности.
За баронессой и Минервой стояла миссис Виолетта Миллз. Она когда-то была женой викария. С ее именем был связан один очень громкий скандал. Эта история, которая произошла двадцать пять лет назад, взбудоражила высшее общество. Говорили, что она бросила мужа и убежала с русским графом. Случилось это прямо в церкви, во время воскресной службы. Граф заехал туда на белом коне и на глазах у прихожан схватил ее в объятия, посадил на своего коня и увез в Санкт-Петербург.
Кэролайн не могла поверить в то, что эта робкая, тихая, ничем не примечательная женщина, с задумчивым взглядом и любовью к цветам, могла пробудить в чьем-то сердце такую страстную любовь. Однако эта история действительно имела место. И у нее был печальный конец. После той воскресной службы миссис Миллз больше никогда не видела своих детей, и боль этой утраты по сей день мучила ее.
Из гостиной раздался громкий храп, и Кэролайн, осторожно заглянув в комнату, обнаружила его источник. Как она и предполагала, леди Мэри Дорчестер, самая старшая из четырех подруг, безмятежно спала в огромном кресле, которое стояло у камина. Ее чрезмерно напудренный парик съехал на лоб.
Леди Мэри (она предпочитала, чтобы ее называли именно так) была женой покойного «безумного Уильяма» Дорчестера, одного из знаменитых руководителей колониального восстания. Минерва знала обоих супругов не один десяток лет, и стоило ей слегка перебрать вина, как она тут же начинала предаваться воспоминаниям о том, какие балы устраивали Дорчестеры. Просто великолепные балы. Великолепным, по мнению Минервы, можно назвать бал, на котором царит безумное веселье. Глядя на грузную леди Мэри, которая громко храпела, удобно устроившись в кресле, Кэролайн не могла поверить в то, что эта дама когда-то была хозяйкой веселых и шумных балов.
Одно Кэролайн знала наверняка — ей будет очень трудно отделаться от этих дам и пробраться в свою комнату. Они так внимательно рассматривали ее, словно старались запомнить все до мельчайших деталей.
Наконец Кэролайн решилась.
— Прошу меня простить, но я вынуждена покинуть вас. Мне очень хочется спать, и у меня немного болит голова, — сказала она. Тут Кэролайн не погрешила против истины. После сумасшедшего бегства по ночным улицам она совершенно протрезвела, и ощущение легкости и радости, навеянное шампанским, бесследно исчезло.
31 
