Особенно,... 
62 
Чем могу вам помочь? — интересуется секретарша.
Дядя Дэнни на месте? — спрашиваю я. — У меня срочное дело.
Милая, а он знал, что ты придешь? Потому что сейчас он немного занят...
Мой голос срывается, я на грани истерики.
Сказала ли я своему дяде о том, что попала в серьезную аварию? Я только что крупно поссорилась с мамой. Она запретила мне садиться за руль, пока мне не исполнится сорок, и я должна сама оплатить страховку. Еще мне нужно найти того, кто оплатил бы мое обучение в колледже... Господи! Можно мне поговорить с дядей Дэнни? Прямо сейчас! — Я заливаюсь слезами.
Без шуток — я могу претендовать на «Оскар»!
Секретарша недоуменно замирает под этой лавиной информации, потом приходит в себя и бросается меня утешать, мягко поглаживая по здоровому плечу.
Милая, иди прямо к нему в кабинет. Я позвоню, предупрежу, что пришла его племянница, — говорит она.
Стучу в дверь, на которой висит табличка с золотыми буквами на стекле: «ДЭНИЕЛ БОЙЛ, ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР».
Меня приглашают войти. Прокурор сидит за большим письменным столом, заваленным кипой папок. Черные волосы переливаются, как вороново крыло, а по глазам видно, что он давно как следует не спал. Он встает мне навстречу.
Вы не такой высокий, как кажется на экране, — тут же выпаливаю я.
А ты совершенно не похожа ни на одну из моих племянниц, — отвечает он. — Послушай, девочка, у меня нет времени помогать тебе с внеаудиторной работой по римскому праву. Когда будешь уходить, Паола даст тебе материал о местной системе власти...
Мой брат только что пытался убить моего отца. Мне нужна ваша помощь, — перебиваю я.
Дэнни Бойл хмурится.
Что?
Мы с папой разбились на машине, — объясняю я. — Он так и не пришел в сознание. Мой брат уехал из дома шесть лет назад после ссоры с отцом. Жил в Таиланде, но, узнав об аварии, приехал. Прошло всего семь дней после происшествия — папе просто необходимо время, и он поправится! — но мой брат думает по-другому. Он хочет отключить аппарат искусственной вентиляции легких и отдать папины органы в банк доноров, а потом вернуться к своей прежней жизни. Ему удалось склонить на свою сторону персонал больницы, а когда я взбунтовалась и попыталась их остановить, Эдвард оттолкнул медсестру и сам выдернул штепсель из розетки.
И что дальше?
Медсестра перезапустила аппарат. Но врачи до сих пор не знают, как повлияло на папу отключение кислорода. — Я перевожу дух. — Я видела вас в новостях. Вы лучший в своем деле. Не могли бы вы посадить Эдварда?
Он опускается на краешек стола.
Послушай, голубушка...
Кара, — представляюсь я. — Кара Уоррен.
Кара. Мне очень, правда, очень жаль твоего отца. Я понимаю твое возмущение поведением брата. Но это семейное право. Я занимаюсь только уголовными делами.
Это попытка убийства! — возражаю я. — Возможно, я всего лишь школьница, но и то понимаю: если отталкиваешь медсестру и отключаешь находящегося без сознания человека от аппарата искусственной вентиляции легких, ты пытаешься его убить! Что еще можно назвать убийством, если не это?
Намерение убить — всего лишь одна часть головоломки, — поясняет Бойл. — Необходимо еще доказать злой умысел.
Мой брат ненавидит отца. Поэтому он и уехал шесть лет назад.
Возможно, — отвечает Бойл. — Но вытащить штепсель из розетки и броситься на человека с ножом или угрожать пистолетом — разные вещи. Я буду молиться за вашего отца, но, боюсь, ничем не могу помочь.
Я не отступаю.
Если вы не поможете, мой брат попытается сделать это еще раз! Он обратится в суд и скажет, что мое мнение ничего не значит, потому что я младше его. И вновь назначит процедуру отключения от аппарата. Но если против него будет выдвинуто официальное обвинение, его не назначат опекуном папы. — Заметив удивленный взгляд Бойла, я пожимаю плечами. — Интернет, — объясняю я. Пока мы ехали, я воспользовалась айфоном Марии.
Бойл вздыхает.
Хорошо. Я посмотрю это дело, — обещает он, протягивает руку к столу и передает мне блокнот и ручку. — Запиши свое имя и номер телефона.
И я записываю свои данные. Отдаю блокнот.
Возможно, сейчас папа и не вполне здоров, — говорю я, — но это не дает моему брату права играть роль Бога. «Жизнь есть жизнь», — цитирую я слова самого Бойла.
Я удаляюсь по коридору в приемную и чувствую пристальный взгляд Дэнни Бойла, как стрелу в спине.
62 
