28 
— Вы спасли жизнь нам обеим, милорд, — наконец прошептала она. — От всего сердца огромное спасибо! Могу только представить, как будут вам благодарны родители девочки, когда узнают, какой опасности ей удалось избежать.
Граф взглянул на нее, глаза потемнели от гнева.
— Мне не пришлось бы никого спасать, если бы вы не нарушили данного мне утром обещания, мисс! А что касается Флоренс, мне кажется, не вмешайся вы, ей удалось бы выползти на берег. Она очень легкая, и под ней одной лед не проломился бы.
Жасмин ахнула.
Он обвинил ее в том, что она едва не утопила служанку!
— Наверняка вы мне не поверите, но, хотя я и принесла на озеро коньки, твердо решила не ступать на лед исключительно из уважения к вашей светлости. Но, увидев, что Флоренс замешкалась, я не могла оставить малышку на волю судьбы. Когда я подползла к ней, лед уже начал трескаться. У меня просто не было выбора!
Граф переключил внимание на второй ботинок.
Он чувствовал, как внутри опять закипает гнев.
Жасмин Уинфилд никогда не узнать, как он испугался, увидев, что она лежит на льду, протягивая руки к служанке, а под их телами уже паутиной расползаются трещины.
Опасаясь, что она утонет, он вдруг понял, что его чувства к этой молодой американке, пусть и сложные, чрезвычайно сильны.
Кажется, все время, что он находился рядом с ней, только и делал, что злился на нее, хотя его единственным желанием было ее поцеловать!
— Разумеется, если вы так излагаете свою версию событий, у меня нет причины вам не верить, — ответил он чопорно, наконец развязав шнурки на ботинках.
Жасмин сбросила коньки и поспешно сунула замерзшие ноги в туфли, которые оставила под скамьей.
Девушка подняла с земли коньки, ее била дрожь.
День клонился к закату, и в долину с болот снова подул ледяной ветер со снегом.
— Прошу прощения, милорд, я пойду в дом. Могу только вас поблагодарить за то, что второй раз спасли мне жизнь. Будем надеяться, что скоро дорогу до Деббингфорда расчистят и я смогу продолжить путь к кузенам. Не сомневаюсь, что вы вздохнете с облегчением, когда я оставлю замок!
Тряхнув головой, она развернулась и зашагала по тропинке.
Граф смотрел ей вслед, не обращая внимания на замерзающую на теле мокрую рубашку.
В каждом ее шаге было столько отваги, что он понял: никогда ему не забыть, как она пыталась спасти маленькую служанку.
А еще он вдруг понял, что действительно верит тому, что она сказала: Жасмин не собиралась нарушать обещание. И что она слишком благородна и честна, чтобы обманывать его.
Впервые за много лет Ричард, граф Сомертон, устыдился своего поведения.
* * *
Вернувшись в замок, Жасмин попросила служанку приготовить ванну с водой погорячее.
Она целых двадцать минут лежала в ванной, а потом сушила волосы у камина в спальне, когда в дверь постучала Мэри. Она вошла с запиской на серебряном подносе.
Удивленная Жасмин прочла:
«Уважаемая мисс Уинфилд!
Должен извиниться за не подобающее джентльмену поведение. Мысли мои были заняты совершенно другим, но это, разумеется, не извиняет меня за то, что я обидел гостью моей страны, особенно такую отважную, как вы. Прошу принять приглашение поужинать со мной вечером».
И подпись: «Ричард Сомертон».
Жасмин посмотрела на Мэри, ее сапфировые глаза сияли, мокрые локоны прилипли к щекам мелкими завитушками.
— Граф пригласил меня поужинать сегодня вечером!
Мэри улыбнулась.
— Я так и поняла, мисс. Это правильно! Вы же его гостья!
Жасмин подбежала к туалетному столику, быстро вытирая волосы пушистым полотенцем с запахом лаванды.
Смотрясь в зеркало в полный рост, она заметила, как Мэри замешкалась у двери, как будто не хотела покидать комнату.
— Мэри, не могли бы вы помочь мне одеться? — повинуясь импульсу, спросила Жасмин. — Понимаю, что это не ваша работа, но я не уверена, что смогу в одиночку справиться со своей непослушной копной. Я могла бы попросить одну из служанок, но не уверена, обладают ли они опытом укладывать длинные волосы в вечернюю прическу, а мне бы хотелось хорошо выглядеть во время ужина. Если вы, разумеется, ничем не заняты.
Мэри улыбнулась, морщинка на ее лбу разгладилась.
Ей нравилась эта молодая американка, и, более того, ей нравилось, как благотворно она влияет на графа.
Впервые Мэри заметила, что он выказал интерес хоть к чему-то, кроме глупых правительственных бумаг.
28 
