Особенно,... 
59 
На моем попечении двести семьдесят одна женщина Дублина. Самая старшая, Старая Анна, моя мудрая, добрая, древняя советница, чьи глаза, казалось, смотрят прямо в рай, уже месяц как мертва, убита Алой Каргой. Кристиан в ту ночь заплатил наивысшую цену за нашу свободу, и я не в силах помочь его найти. Одна из моих младших подопечных, Дэни, невероятно одаренная и невероятно импульсивная, отсутствует уже несколько недель, и я боюсь худшего. Марджери каждый день негодует и собирается отнять у меня правление, от которого я бы с радостью отказалась, но не в ее пользу.
Моя вторая половинка, Шон, возглавил черный рынок и вступил в прямое противостояние с двумя Невидимыми Принцами и безжалостным мужчиной, действия которого невозможно просчитать.
А еще в Дублине появились новые ши-видящие под предводительством женщины, которую не способен выследить даже Риодан. Я никогда в жизни не чувствовала себя настолько беспомощной. Мне хочется восстановить свое аббатство. Хочется вновь заполнить его стены тысячей сильных обитательниц. Я хочу обрести силу бетона, но не хочу платить за это слишком высокую цену.
Когда я пришла сюда несколько месяцев назад, намереваясь вернуть долг Риодану, он произнес фразу, о которой я не могу не думать: «Сбрось повязку с глаз, посмотри, в чем ты оказалась, признай, что плаваешь в дерьме. Если ты не видишь дерьма, которое тебя вот-вот захлестнет, ты не сможешь от него уклониться».
Я пришла сюда, чтобы выбраться из унитаза и стать бачком, который смывает дерьмо.
Я молилась о том, чтобы причиной того, что высокая зеленая трава растет под окном моей спальни, прямо над ледяной темницей Крууса, был осколок огненного мира Фей, но теперь он исчез, а лужайка зеленее прежнего. Она пламенеет маками, алыми, мясистыми, источающими опиумный дурман, который отравляет мои чувства, жаркими вечерами создавая иллюзию чернокрылого Принца, кружащего у моей постели.
Магией крови я отвадила его от своих скомканных простыней, а ведь я поклялась никогда не использовать этого искусства, никогда не переступать эту грань.
Но я должна защищать не только себя.
Изысканные золотистые решетки выросли из земель аббатства, опутались вьющимися черными розами с ароматом экзотических специй и дальних земель.
В наших садах появились десятки стоячих камней, украшенных символами, которых я не могу прочесть. Паре мегалитов не хватает лишь каменной перемычки, чтобы превратиться в дольмен. Я вздрагиваю от их вида всякий раз, когда мне приходится проходить мимо.
Жемчужные скамейки обрамляют огромный, изысканный, многоуровневый фонтан, вода в нем искрится, словно бирюза Карибского моря.
Невиданные прежде животные смотрят на меня с деревьев, оплетенных кружевными лозами, берущими начало за пределами наших стен. Коричневая прежде кора сменила цвет на слоновую кость с вкраплениями серебра, а низко свисающие ветви украшены сапфировыми листьями.
Каменный пол в моей секции аббатства сменился на полированное золото.
По ночам я слышу мужской смех, эхом разносящийся по нашим залам и коридорам. Лампы в аббатстве сутки напролет светятся мягким золотом, безо всякого источника тока. Огонь в каминах пылает без дров. Наши генераторы питают лишь небольшое количество фонарей. Мы выкрутили из них лампочки. Они продолжают светиться. Этот огонь поддерживает что-то нехорошее.
Круус изменяет наше жилище, захватывает его, и я знаю, что это лишь вопрос времени: когда тюремщики будут изгнаны узником, потеряв свой рай.
Мы обсуждаем это друг с другом, но до сих пор ничего не рассказывали чужакам. Это наш дом, для многих из нас — единственный дом, который мы когда-либо знали. Если мы не найдем способа прекратить трансформацию, то вынуждены будем уйти.
Скоро.
Но мы пока что не готовы признать поражение.
Если нам придется уйти, кто присмотрит за аббатством? Или мы просто осядем под его стенами, молясь, чтобы узник не вырвался наружу?
Ладонью в защитном жесте я прикрываю живот. Пока еще ничего не заметно. Я трачу бóльшую часть энергии на прикрытие. Я должна обезопасить наше будущее.
Когда я достигаю основания стеклянной лестницы в стеклянном здании, которое бетонный демон Риодан зовет своим домом, он уже ждет меня.
А как же иначе.
— Почему ты солгал насчет Шона? — спрашиваю я у него.
— Я не лгал. Ты сама перекроила мои слова в нужную тебе форму. Если помнишь, в ту ночь я подталкивал тебя к разговору с ним. Последуй ты моему совету, и тебе была бы известна правда. Две половинки, полная искренность.
59 
