Последние отзывы

  3  

Живые люди работают в театрах и выступают на сценах. Они говорят с экранов визоров и сидят в распределительных центрах и управленческих офисах. Люди читают лекции, хотя, честно говоря, несколько учителей у нас в школе были андроидами (например, историю и хроники колонизации планет бубнили именно они). Люди занимаются оформлением интерьеров и пишут картины, создают великолепные украшения и сочиняют стихи. И в суперэлитных ресторанах, говорят, прислуживают люди, а не андроиды. Но там я ни разу не была.

Жизнь на Прим легка и приятна. Уровень жизни очень высок. Обитать можно где угодно, жилье сдается внаем бесплатно, нужно только оставить заявку в любом терминале, подождать пару минут и автомат выдаст адрес свободной квартиры и электронный ключ. И пусть такое жилье стандартное, простенькое, с минимальным набором встроенной робототехники, но все же… В каждом городе имеются бесплатные кафе; правда, обслуживающий персонал из андроидов, но зато перекусить или выпить напитка можно всем. Деньги нужны только на что‑то особенное, выпадающее из общей линии стандартной жизни, какой‑нибудь эксклюзив. Например, свой собственный дом — архитектурный шедевр; особенный, не похожий на типичный, интерьер, ручная роспись, 3D картины, скульптуры, драгоценности. Деньги тратятся на изменение внешности, реконструкцию фигуры, омоложение клеток организма (богатые люди могут жить до ста пятидесяти — двухсот лет), услуги, развлечения и все в таком роде. Живое человеческое общение так же в цене. Например, я после школы полгода проработала компаньонкой у стодвадцатилетней женщины, богатой вдовы какого‑то там знаменитого изобретателя. Чем я ее только не развлекала… Хорошо еще, что бабушка подкидывала мне идеи, а то вдова заскучала бы со мной в первый же месяц. Я ей и пела, и танцевала, и водила по театрам и клубам, мы вместе ездили на остров Капи, где для нас организовывали самые крутые ролевые игры. Я даже выучила несколько древних развлечений и занимала ее игрой то в шахматы, то в нарды, то в доисторическую карточную игру покер. Платила она прилично, но даже большие деньги не смогли заставить меня делать надоевшую работу. И я пошла на театральные курсы.

Мы записывали голографические спектакли и объемные виртуальные картины, которые потом мог проигрывать у себя дома кто угодно. На записях мы веселились и резвились как малые дети. Большинство спектаклей и постановок были чистой импровизацией по мотивам классических произведений, но наш сценарист назвал этот стиль «люкс — модерн» и провозгласил новое направление в искусстве. Богачи покупали запись, и в их квартирах или особняках, словно вживую, разворачивалось настоящее представление. Передавались даже запахи, звуки и дуновение ветра… Вот так меня и увидел Ричард — просмотрев спектакль с моим участием у какого‑то своего знакомого. Как он сказал: влюбился с первого взгляда.

Не то чтобы я верила в любовь. В наше время, когда позволено все и главная проблема — это скука, любовь мне представлялась этакой эфемерной абстрактной субстанцией. Вроде она есть, о ней пишется в книгах, о ней смотришь фильмы, в ответ на «я люблю тебя, дорогая» говоришь «я тебя тоже»… Но что это такое? Просто слово? Миф? Выдумка? Я даже заглянула в энциклопедию. Там написано, что любовь — чувство глубокой симпатии или привязанности к другому человеку. Я, конечно, симпатизировала и Майклу, и Тоду, и Роджеру, но расставались мы быстро и по обоюдному согласию и никаких «глубоких привязанностей» я к ним не испытывала. Так любовь это или нет?

Я недолго думала над предложением Ричарда и почти сразу же переехала в его великолепный трехэтажный особняк на острове. Он был владельцем акций компании по добыче каких‑то редких минералов, используемых для двигателей космических кораблей, играл на бирже, вкладывал деньги в открытие новых планет и еще много всякого разного — мне это было неинтересно. Ну, богат, ну и что? Я и так ни в чем не нуждалась, а подаренные украшения или новенький флаер были просто милым необязательным дополнением к нашим постельным утехам. Я по — прежнему порхала с одной работы на другую, от одного увлечения к другому, возвращаясь в особняк поздно вечером.

Дом Ричарда представлял собой огромный автономный, самоуправляющийся архитектурный шедевр и был напичкан разнообразными техническими новинками. Даже повар был самой последней модели, с памятью на десять тысяч рецептов. Я и не знала, что это такое — самой отдать в чистку платье или смахнуть пыль со стола: всем занимались андроиды.

  3