Особенно,... 
68 
– Клянусь светом этого огня и светом этих свечей, сегодня все, что есть во мне, принадлежит тебе.
– И то, что в тебе есть, для меня самое желанное и дорогое.
Он опустился вместе с нею на постель и утонул в поцелуе.
С ней, наконец он вместе с ней и волен испить до дна ее губы, волен чувствовать под собой ее тело, видеть ее волосы разметанными по подушке.
Это был ее подарок им обоим, слишком драгоценный, чтобы торопиться. И он станет смаковать этот подарок и взамен дарить все, что есть у него.
Его руки медленно продвигались вверх по ее телу, нежно захватили ее груди. Уже не тот едва распустившийся бутон, каким она запечатлелась в его памяти, а цветущая женщина.
Новые ощущения, новые воспоминания лягут поверх старых.
Он прижался губами к ее горлу, упиваясь ее запахом, именно в этом месте, запахом, который преследовал его денно и нощно. И этот запах снова принадлежит ему, им опять можно дышать как воздухом.
Он стал стягивать с ее плеч платье, и она изогнулась, облегчая ему задачу. На ее коже, молочно-белой, играли золотые блики огня и серебристые отблески рассыпанных ею звезд. Он раздевал ее так бережно, словно разворачивал бесценное сокровище.
Под его прикосновениями сердце ее затрепетало. Это ощущение, смесь волнения и наслаждения, умел дать ей только он. Каждый его поцелуй был медленным и глубоким, и казалось, он так долго пьет с ее губ, что мир успеет зашататься и опрокинуться, а потом вернуться назад.
– Ты стал терпеливее, – проговорила она, чувствуя, как у нее под кожей запела кровь.
– А ты – красивее. Не думал, что такое возможно.
Она обняла его голову, подержала так, потом взъерошила ему волосы, после чего приподнялась и оказалась над ним, и звезды теперь мерцали над ее головой.
– Ты тоже. – Она стянула с него свитер. – Колдун и воин. Много сильнее того мальчика, какого я знала. – Она положила руки ему на грудь. – Уязвленный, но не утративший верности. И отваги.
Он покачал головой. Тогда она взяла его за обе руки и прижала себе к сердцу.
– Фин, это так много для меня значит – я даже выразить не могу! Очень много значит.
Она опустилась и прижалась губами к его губам, а потом к его груди, туда, где сердце.
Она разбила ему сердце, он разбил сердце ей. Она не знала, что уготовила им судьба, даже не знала, можно ли их сердца по-настоящему излечить. Но сегодня ей хотелось, чтобы он знал, что она понимает его душу, и чтобы это было для него важно.
Чтобы переменить настроение, она легонько порхнула пальцами вдоль его ребер с левой стороны. Фин подскочил, как заяц.
– Черт!
– Ага, тут у нас по-прежнему слабое место. Вот эта маленькая точка. – Она дотронулась еще раз, и он перехватил ее запястье.
– Поосторожней, я ведь тоже помню пару твоих слабых мест.
– Но не таких, от которых бы я вопила, как девчонка. Эх, Финбар Бэрк! – Она перевернулась на спину и обхватила его торс ногами, а руками обвила шею. – Как и раньше, предпочел бы получить удар кулаком в лицо, чем терпеть легкую щекотку вдоль ребер.
– Кулаком в лицо – не так унизительно.
Она тряхнула головой и рассмеялась, глядя в потолок.
– А ты помнишь…
Она повернулась на его повисший вопрос, встретилась с ним глазами. В его глазах она прочла все. Безудержное влечение и, что еще дороже, безграничную любовь. Прошлое и настоящее пришли в столкновение, прошили ее тело подобно обжигающему ветру, воспламеняя дремлющую в ней необоримую, пылкую страсть.
– О боже, Фин…
Прочь терпение, прочь настороженное обнюхивание. Они набросились друг на друга с неистовой силой, охваченные необузданным желанием и безрассудством. Теперь ее беззастенчиво ощупывали, жадно хватали грубые мужские руки, в то время как ее руки в нетерпении тянули и стаскивали с него остатки одежды.
Теперь их ничто не разделяет, подумала она. Даже тончайшая прослойка воздуха между ними сейчас была бы невыносима. Их изголодавшиеся губы жадно сомкнулись, а они опять перекатились в желании познать друг друга еще больше, до самого конца.
Она вцепилась зубами в его плечо, впилась пальцами в его бедра.
– Войди в меня! Хочу, чтоб ты был внутри.
И когда он вошел, мир замер. Не осталось ни дыхания, ни звука, ни движения. А потом грянул гром, хриплый рев, подобный рыку дикого зверя в горах. Сверкнула молния, озарив комнату полуденным светом.
Не отрывая от него глаз, она схватила его за руки.
– Сегодня мы хозяева своей судьбы, – задыхаясь, проговорила она. – Сегодняшний день – наш. – Она выгнулась ему навстречу. – Люби меня!
68 
