Последние отзывы

  118  

– Дайти? Ты потомок рода Дайти? В тебе намешана его кровь и кровь Кэвона? – Брэнна, потрясенная, медленно поднялась на ноги. – Как я могла не додуматься? Как не додумался ни один из нас? Вот из чьего ты рода, вот что заставляет тебя каждый раз отвергать его со всеми его посулами! А я этого не понимала. Или не хотела понять. И все из-за того, что видела на тебе это клеймо.

– Как ты могла распознать то, что я сам в себе не осознавал? Я, как и ты, видел знак и смирился с тем, что несу это бремя. Пожалуй, мне было даже тяжелей, чем тебе. А она знала. Она сама сказала, что знала, но не верила и не хотела доверять мне. Думаю, это она меня туда вытащила, чтобы посмотреть, как я себя поведу. Проверить и окончательно убедиться, чья кровь во мне возобладала.

Фин полез в карман.

– А под конец она дала мне вот это. – Он раскрыл ладонь и показал брошь. – Она делала ее для него. И отдала мне.

– Брошь Дайти. Кое-кто ее искал. – Брэнна снова села и стала рассматривать медную вещицу. – Мы считали ее утраченной.

– Трое советчиков изображены вместе. – Коннор протянул руку, Фин передал ему брошь. – Поскольку из всех нас ты единственный, кто умеет говорить со всеми тремя. Она всегда была твоей. Ждала тебя. Ждала, пока она тебе ее подарит.

– Она сказала, что каждую ночь видит, как умирает Дайти. Считает это своим наказанием за наложенное на меня проклятье. Мне кажется, боги уж больно строги к скорбящей женщине. Кровь и смерть – вот ее слова, Брэнна, в точности как твои. «Будет кровь, и будет смерть», – так она сказала. И она нас всех благословила – и нас, и своих детей. Она в нас верит. Мы должны его прикончить, но не ради возмездия, хотя я должен признаться, что до этого момента мною двигала прежде всего жажда мести. Мы должны прикончить его ради света, ради любви, ради всех, кто пойдет от нас. Она сказала, что любовь сильнее любой магии. А потом велела идти. Сказала: «Возвращайся к ней», – и я проснулся, а ты надо мной рыдаешь.

Не говоря ни слова, Брэнна протянула руку, забрала у Коннора брошь и опять стала внимательно ее изучать.

– Это сделано с любовью, как и те амулеты, что носят ее дети. В этой броши заключена большая магическая сила. Теперь, когда она твоя, ты ни на миг не должен с ней расставаться – точно так же, как мы постоянно носим свои амулеты.

– Надо цепочку к ней сделать, – предложила Айона. – Как у нас.

– Да, сделаем. Хорошая мысль. Вот теперь ясно, почему мне для приготовления яда всегда требовалось так много твоей крови. От Кэвона в ней лишь малая доля.

Фин засмеялся, заглянул в свою тарелку и решил все-таки съесть эту остывшую яичницу.

– Ты, как всегда, сама практичность.

– Значит, ты один из нас! – осенило Айону. – Я хочу сказать – ты наш двоюродной брат! Ну, пятиюродный, шестиюродный – какая разница? Все равно ты наш брат.

– Добро пожаловать в семью, братишка! – Коннор приветственно приподнял чашку с чаем. – И когда-то про нас напишут: «Братья и сестры О’Дуайеры со своими друзьями и возлюбленными отправили Черного Кэвона в ад».

– За это надо выпить. – Фин тоже поднял чашку.

Бойл сжал Айоне руку.

– А я говорю, мы все за это выпьем, только вечером в пабе, и, чур, новообретенный братец платит за всех первым!

– Да запросто. А вторым тогда ты. – Фин допил свой кофе, который, так же как яичница, успел остыть.

И все равно он чувствовал внутреннее тепло.

19

Фин носил брошь на цепочке, ощущал ее вес. Но из зеркала на него продолжал смотреть все тот же человек. Он был таким же, как и раньше, ничуть не изменился.

На груди, подле сердца, у него висела брошь, но на плече красовалось все то же пятно. Сознание того, что в его крови смешаны мрак и свет, ничего не изменило, как не изменило и его самого.

И тем более не могло измениться то, что должно было произойти всего через пару недель.

Он управлял своим бизнесом – обеими фирмами, – занимался конюшнями и птичьим питомником, проводил время в своей мастерской, оттачивая до совершенства заклинания и чары, которые могли оказаться полезны его команде.

Он гулял с Брэнной, катался с ней – и с собаками – верхом, в надежде подманить Кэвона: может, тогда им удастся выудить из него последнее недостающее звено.

Но прошел февраль, и март уже был в разгаре, а прозвание демона от них по-прежнему ускользало.

– Остается только вновь отправиться в пещеру, больше ничего не придумаешь, – небрежно бросил Фин, когда они с Коннором наблюдали за полетом пары молодых ястребов над полем.

  118