Особенно,... 
65 
Ее появление в доках стало причиной прорыва плотины прошлого. События давно минувших дней заново ожили в сознании молодого человека. Черт побери, он-то надеялся никогда в жизни больше с Элис не встречаться. Он изменил привычный образ жизни ради того лишь, чтобы быть уверенным, что пути их никогда больше не пересекутся. Он твердо намеревался избегать ее.
Но она была его женой.
Алексей женился на ней для того лишь, чтобы спасти ее репутацию. Когда речь заходила о защите Элис, у него не было выбора. Так он оказался связанным узами брака, к которому был не готов, которого не желал ни тогда, ни теперь!
Репутация его жены была так же широко известна, как и его собственная. Она была скандально известной лондонской соблазнительницей…
Алексей рассмеялся, хотя ему было не до шуток. Мог ли он когда-либо подумать, что Элис О'Нил превратится в самую возмутительную куртизанку столицы? Он разразился проклятиями, но тут же застонал от боли в висках. Впрочем, чему он удивляется? Элис ведь всегда отчаянно любила флиртовать.
Элис де Уоренн, популярнейшая светская львица Лондона, всегда появляется в обществе только в сопровождении одного из своих любовников…
Алексей вскочил на ноги и зашагал по комнате. У него вошло в привычку узнавать о том, с кем его супруга водит компанию. Когда он оказывался в городе, и друзья и враги с готовностью сообщали ему имена. Лишь его кузены предпочитали хранить молчание.
Элис спит с его финансистом. Алексей с трудом мог в это поверить. Очевидно, она снова что-то замышляет, как тогда, с Монтгомери. Зачем же еще стала бы она выставлять напоказ свою связь с Томасом Блэром, появившись в доках в его обществе?
Алексей знал Элис лучше, чем кто бы то ни было. Она была тщеславной и эгоистичной, избалованной и ненасытной, когда дело касалось флирта, и настолько привыкшей к мужскому вниманию, что без него чувствовала себя ущербной. Ничего не изменилось за эти шесть лет. Сейчас она вводила в заблуждение Томаса Блэра, наслаждаясь близостью с ним, а скоро проделает то же самое с Баардом Янссеном, запрыгнув к нему в постель. Алексей хотел было предупредить ее, что датчанин неблагонадежен и нечестен, но она же, как обычно, не станет слушать…
Что с ним такое случилось прошлой ночью?
Разрозненными эпизодами он с недоверием вспоминал то, что произошло в одном из офисов компании. Он презираетсобственную жену. В действительности он хотел забыть прошлое — все, что было. Они с Элис больше не друзья и никогда не будут ими снова. Он научится не обращать внимания на колющую боль в груди, возникшую при этой мысли. Он не хотел жениться, ни тогда, ни теперь. То детское намерение было всего лишь глупой мечтой глупого мальчишки.
Как бы то ни было, прошлой ночью Алексея охватила страсть, и, что еще хуже, она стала диктовать его поступки. Он обнимал Элис, касался ее, целовал ее. Если память ему не изменяла, он хотел ее очень-очень сильно, гораздо сильнее, чем прежде…
Алексей надеялся, что в этом память ему все же изменила.
Он не имел намерения воскрешать сладостные ощущения, испытанные им, когда он сжимал в руках ее мягкое податливое тело. Груди ее прикасались к его торсу, и он вкушал ее поцелуй, поначалу очень неуверенный. Он тогда был полностью возбужден. Потом Элис принялась целовать его с таким неистовством, будто отчаянно мечтала отдаться…
— Черт побери! — вскричал он.
Алексей всегда терял самоконтроль после особенно удачного обратного рейса, наслаждаясь женским обществом и вином, — и первого, и второго он неизменно получал в изобилии. Вчера он установил рекорд, который никто не сможет побить долгие годы! Невозможно описать словами триумф, страсть и всплеск адреналина, наполняющие тело мужчины после такого удачного плавания. То было пьянящее чувство.
Алексей решил, что прошлой ночью целовал всех хорошеньких женщин подряд, и Элис просто стала жертвой обстоятельств — самым удобным объектом, на который он мог направить свою страсть и чувство эйфории.
— Капитан, чем могу служить?
Алексей посмотрел на щеголеватого человека со светлыми волосами, замершего на пороге. Как в тумане он вспомнил встречу со слугами, которых нанял для него его агент.
— К сожалению, я не помню вашего имени, — со вздохом произнес он. — Я вчера был сильно навеселе.
— Меня зовут Реджинальд, капитан, и никто против этого не возражает. — Камердинер широко улыбнулся. Этому человеку было не более тридцати лет, но он уже начал лысеть. — Поздравляю с рекордом, который вы установили, сэр. Слуги пребывают в восторге оттого, что работают у такого известного человека. Никаких извинений от вас не требуется!
65 
