32 
– Теперь-то можно встать? – Несмотря на стремление сохранить полную независимость, за последние недели Лили привыкла, что в случае необходимости на него всегда можно опереться. Но иллюзий она не строила и отлично понимала, что теперь, когда Эмми поправилась, все изменится.
Но одно она знала точно. После всего случившегося она не имеет права отказать ему в общении с дочерью.
– Можно, только осторожно.
Аккуратно спустив ноги на пол, Лили осмотрела ряд пустых коек.
– Ты в порядке? – уточнил Бен.
– Да. – Притронувшись к голове, Лили постаралась справиться с приступом тошноты.
– Чай пей.
– Это приказ? – От подобного тона она сразу же заупрямилась, но и пить ей действительно хотелось. Ладно, глупо пререкаться из-за такого пустяка.
– Гонцов не убивают.
Услышав это насмешливое замечание, Лили пристальнее вгляделась в лицо Бена, только сейчас заметив, что напряженные морщинки разгладились, а голубые глаза так и сияют. А ведь все эти недели ей даже в голову не пришло беспокоиться о том, как он все это переживает…
– Это твое стоическое упрямство до определенного предела весьма впечатляет, – продолжил Бен, – но потом начинает раздражать. Я отлично понимаю, что ты считаешь своим долгом спорить из-за каждой ерунды, да и вообще, мое мнение ни во что не ставишь. Но сейчас это не мое мнение, это предписания докторов. Эмили Роуз, – Бену нравилось называть дочь полным именем, – сейчас спит. И если ты сама сляжешь, помочь ей точно ничем не сумеешь.
– Хорошо.
– В тебе проснулся здравый смысл? Лимит чудес на сегодня еще не исчерпан?
Лили поморщилась.
– Я знаю, что мне нужно поспать, но я уже вторую неделю не могу до конца отключиться. Наверное, я уже забыла, как это делается.
Зевнув, Лили потянулась, а Бен, глянув на четко очерченную тканью грудь, невольно представил парочку отличных способов, которые наверняка помогли бы ей отключиться… Только сам при этом чувствовал себя до неприличия включенным.
Руки она опустила, но Бен уже не мог выкинуть из головы навязчивые образы.
– Да и вообще, я не могу допустить, чтобы она проснулась в одиночестве. Я должна быть рядом с ней.
Бен сразу же почувствовал себя последним ублюдком. Лили беспокоится о едва пошедшей на поправку дочери, а сам он…
– Она ни на минуту не останется в одиночестве. Там будет твоя мать и медсестра, которая души в малышке не чает.
Улыбнувшись, Лили снова зевнула:
– Да, Эмми очарует кого угодно. Ладно, ты прав.
– Надо же, справилась.
Лили закатила глаза:
– Я и без тебя знаю, что мне необходимо выспаться. Подвезешь до гостиницы? – Главное, чтобы он не решил, что она пытается что-то с него требовать. – Если ты занят, я такси возьму. Только, пожалуйста, возьми у мамы карту-ключ. – Сама Лили всего раз побывала в гостинице, где эти недели ночевала мама, за исключением тех двух случаев, когда она одалживала любезно предоставленный Беном вертолет и летала домой, а потом по секрету сообщила, что еще немного и начнет привыкать к такому удобному транспорту. Ну и напоследок добавила, что в сельской местности все тайное быстро становится явным, и имя отца ее ребенка уже всем известно.
Правда сама Лили почему-то считала, что дед Бена захочет держать все в тайне, но к своему удивлению обнаружила, что это ее уже не волнует.
Ведь она годами скрывала тайну именно от Бена, а раз он теперь в курсе, досужие сплетни ее совершенно не интересовали.
– Пешком не дойдешь? – усмехнулся Бен.
– Может и дойду. – Она только сейчас вспомнила, что выбранная мамой крошечная гостиница находится буквально за углом. Предполагалось, что они станут там по очереди ночевать, но уже на второй день Лили поняла, что не может оставить дочь, и с тех пор спала в кресле у ее кровати.
Несколько секунд Бен пристально ее разглядывал, а потом покачал головой.
– Нет. Я тебя довезу, но, разумеется, тебе придется бензин оплатить.
Лили невольно улыбнулась:
– Спасибо.
Уже уходя, Бен на пороге обернулся, бросив еще один взгляд на сидящую на кровати Лили, и ему потребовалась вся его выдержка, чтобы просто кивнуть, вместо того чтобы броситься вперед и повалиться на нее сверху.
Какая же она все-таки красивая и сильная! И при этом невероятно слабая и хрупкая… Ну и, разумеется, до неприличия упрямая.
Подобное сочетание кого угодно с ума сведет.
Десять минут спустя молодой врач, которому на взгляд Бена не мешало бы научиться профессиональной этике, померил Лили давление и разрешил ей встать.
32 
