Особенно,... 
23 
– Да, но он же пил...
– Тоже его выбор.
Кэтлин была поражена его прямолинейными словами и прозаичностью. Она ожидала, что он начнёт винить её, возможно даже сильнее, чем она сама себя, если такое конечно возможно. Никто не мог отрицать её вины. Это было слишком очевидно.
– Это была моя вина, – настаивала она. – Тео не контролировал себя, когда был зол. Он не мог мыслить связно. Мне следовало найти способ успокоить его, а вместо этого я подтолкнула его к черте.
– Это была не ваша обязанность – спасать Тео от самого себя. Если он принял решение вести себя как вспыльчивый дурак, никто не смог бы его остановить.
– Но, поймите же, это не было его решением. Тео не мог справиться со своим нравом, когда я довела его до крайности.
Рот Девона изогнулся, как будто она сказала что-то нелепое.
– Конечно же мог.
– Откуда вы это знаете?
– Потому что я – Рэвенел. У меня есть тот же самый чёртов нрав. И когда бы я не поддался ему, я вполне осознаю, что я делаю.
Она покачала головой, неспособная успокоиться.
– Вы не слышали, как я с ним разговаривала. Я была очень саркастична и зла... О, вам следовало бы видеть его лицо...
– Естественно, я уверен, что вы были просто идеальным маленьким шершнем. Однако, несколько колких слов недостаточная причина для Тео, чтобы броситься в суицидальную вспышку гнева.
Пока Кэтлин обдумывала его слова, она поняла, что её пальцы проскользнули в густые, коротко подстриженные локоны на его затылке. Её руки обвились вокруг его шеи. Когда это произошло? Яростно краснея, она отдёрнула свои руки от него.
– Вы не сочувствуете Тео, потому что он вам не нравился, - сказала она нескладно, – но...
– Я ещё не решил, нравитесь ли мне вы. Что не меняет моего мнения о данной ситуации.
Кэтлин уставилась на него широко открытыми глазами. Каким-то образом его холодная не сентиментальная оценка была более успокаивающей, чем полное сочувствие.
– Они прибежали за мной, когда это случилось, – смогла она сказать ему. – Тео лежал на земле. Его шея была сломана, и никто не хотел шевелить его, пока не прибудет доктор. Я склонилась к нему и позвала его по имени, и, услышав мой голос, он открыл глаза. Я могла видеть, как он умирает. Я положила свою руку ему на щёку и сказала, что люблю его. Тео ответил: "Ты мне не жена". Это были его последние слова. Он уже был без сознания, когда приехал доктор.
Ещё больше слёз хлынуло из её глаз. Она не осознавала, что скручивает полировальную ткань в кулаках, пока его ладонь не накрыла обе её руки, успокаивая эти беспокойные движения.
– Я бы не заострял внимание на его последних словах, – сказал Девон. – Никто не ожидал, что он будет разумным. Ради бога, его шея была сломана. – Его ладонь прошлась по костяшкам её руки в повторяющейся ласке. – Послушайте, моя маленькая садовая лейка, это было в природе моего кузена, делать что-то безрассудное в любой подходящий момент. И так было бы всегда. Безответственная жилка в семье Рэвенел сохранялась веками. Тео мог жениться на святой, и, несмотря на это, всё равно терял бы самообладание.
– Я, однозначно, не святая, – сказала она удручающе, опуская голову.
Веселье проскользнуло в его голосе:
– Я знал это уже после первой минуты знакомства с вами.
Сохраняя голову в том же положении, Кэтлин уставилась на его руки поверх её, элегантные, но по-мужски сильные, с лёгкой порослью волос.
– Я бы хотела сделать всё по-другому, - прошептала она.
– Никто не винит вас в том, что случилось.
– Я сама себя обвиняю.
– Как ни прикрывай знак, – процитировал он сардонически, – а рана в сердце останется навек!
Узнав слова из "Алой Буквы"[8], Кэтлин печально взглянула на него.
– Вы сравниваете меня с Эстер Прин?
– Только ваши стремления к мученичеству. Хотя, даже Эстер повеселилась перед своим наказанием, в то время как вы, очевидно, не очень.
– Веселье? – отчаяние уступило место недоумению. – О чём вы говорите?
Его взгляд сосредоточился на её лице.
– Я полагаю, даже истинная леди может найти удовольствие в супружеских объятиях.
Она задохнулась от таких возмутительных слов.
– Я... Вы... Как вы смеете поднимать эту тему? – Он был таким нежным и успокаивающим, а теперь он опять вернулся к непереносимому грубияну, каким был до этого. – Как будто я бы стала обсуждать данный вопрос хоть с кем-нибудь, особенно с вами.
23 
