Особенно,... 
67 
Какая-то точка… Какой-то предел… Спина Пенеолы выгнулась колесом. Что-то происходило с ней. Что-то непривычное и, как будто, неизведанное доселе. Желание его движений обострилось. Внутри все напряглось, как перед скачком с вершины в пропасть. Юга, не дай ей упасть… Не дай упасть… Волна воздуха внутри поднялась вверх и чувство невесомости охватило тело. Что это? Что с ней?!
Последнее движение и Пенеола полетела вниз, цепляясь за плечи Райвена и протяжно крича. Ее уносило воздушным потоком прочь, и в трепыхании своего тела на этом ветру она ощутила ту же пульсацию, что и он. Теплый поток заполнил тело, и стало так хорошо! Этот момент ни с чем нельзя было сравнить. Этот момент останется с ней навсегда. Пенеола все держалась за его спину, пытаясь понять, как же ей вдохнуть, чтобы продлить это мгновение и не рухнуть камнем вниз под тяжестью нового вдоха.
— Я тебя держу…
Пенеола вдохнула и закрыла глаза. Она все еще летит… Она невесома… Она счастлива…
* * *
Она сразу же отключилась, впав в глубокий сон. Нельзя сказать, что Райвена это удивило. К завтрашнему утру она восстановится полностью. Должна, по крайней мере. Что начнется потом, ему трудно было предположить.
По непонятной причине, он продолжал держать ее спящее тело на своих руках. Убрав пряди волос, он стал внимательно изучать каждую из черт ее лица: темные брови, мирно возвышающиеся над ее глазами, густые ресницы, лежащие чуть ли не на щеках, едва заметную жилку, бьющуюся на ее виске, маленький носик, без изъянов и погрешностей, побитые румянцем щеки и губы, которые после его ласк казались немного большими, чем обычно.
Он может влюбиться в нее. Запросто. Но, перспектива стать игрушкой в ее властных руках, его не прельщала. Если бы, конечно, с ее стороны к нему проснулись еще какие-нибудь чувства, кроме уважения и похоти… Но, вряд ли Айрин Белови позволит себе даже намек на то, что уже испытывала однажды к другому мужчине. А может, и до сих пор испытывает.
Райвен уложил ее на матрац и присел рядом, пытаясь сообразить, что делать дальше. Однозначно, ее нужно помыть. Если она проснется с его спермой между ног — это ее не обрадует. Тогда, ночью, они ходили вместе в душ три раза… А четвертый раз он принимал его уже один…
Погладив Айри по волосам, Райвен поднялся на ноги и начал собирать раскиданные по шатру вещи. Посмотрев в сторону спрятанного под горой тряпья ящика, он замер на несколько секунд, а потом начал одеваться.
Он приказал местным не лезть со своими вопросами к посланнице Создателя, но удержать в рамках одного поселения молву о том, что к ним явилась женщина с даром предвидения, невозможно. Кровавые слезы самобичевания Айрин, конечно, сыграли им на руку, но сейчас это может стать настоящей проблемой для них обоих.
* * *
Пенеола открыла глаза и ставилась на потолок шатра. Амир, ничего не изменилось. Рубцы на лице по-прежнему стягивали кожу, а в памяти, кроме воспоминаний Пенеолы Кайдис, ничего нового не появилось.
— Их стало меньше.
— «Чего» стало меньше? — не поняла Пенеола и повернула голову к Райвену, лежащему рядом с ней.
— Рубцов. Их стало меньше.
Пенеола приложила ладони к лицу и ощупала себя. Действительно, те, что перекашивали углы рта, значительно уменьшились, но все равно, полностью не исчезли.
— Значит, ты уже понял, что это — не помогло.
— Почему же… — Райвен повернулся на бок и приподнялся, опираясь на локоть. — Улучшения есть, значит, мы на верном пути.
Пенеола начала ерзать под пледом, пытаясь понять, почему между ног не липко.
— Вот неожиданность! — рассмеялся Райвен. — А следов-то моего присутствия и нет!
— Ты опять меня мыл, что ли?
— Да, нет, что ты… Это был не я…
Пенеола приподняла плед и сфокусировалась на обнаженной груди под ним.
— А платье на меня натянуть сил не хватило?
— Эти вопросы ты задавай тому, кто тебя мыл. Я же сказал, что я здесь ни при чем.
Его глаза смотрели на нее с насмешкой, и югуанская левая бровь поползла вверх. Пенеола, стянула грудь пледом и тоже повернулась на бок, опираясь на локоть.
— Давай-ка, кое-что проясним.
— Началось! — Райвен закатил свои глаза и отвернулся. — Почему бабы склонны все усложнять?!
— Я тебе не баба и не шлюха, которые толпами стелились перед тобой! Я твоя… — при необходимости произнести это слово у Пенеолы болезненно сжалось горло, и она не смогла ничего из себя выдавить.
67 
