Особенно,... 
233 
— В моем завтра будешь ты, — произнесла Данфейт.
Бретелька соскользнула с плеча, шелковая ткань под собственной тяжестью немного съехала вниз, цепляясь за последнюю преграду: затвердевший сосок Данфейт. Кимао сглотнул, стараясь держать себя в руках.
— В моем завтра моя свобода будет принадлежать тебе, — продолжила свой монолог Данфейт. — Эта свобода — символ моей любви к тебе, символ моего доверия, моих надежд, стремлений и желаний.
Пальцы Данфейт коснулись бретельки на другом плече.
— В моем завтра я буду знать, что простила свою сестру за все плохое, что она совершила в прошлом. Я буду знать, что из нас двоих ты выбрал меня по своей доброй воле.
Бретелька соскользнула со второго плеча и шелковая ткань рубашки, на секунду задержавшись на груди Данфейт, соскользнула вниз, обнажая возбужденные твердые соски.
— Не мог бы ты сесть на кровать? — попросила Данфейт, продолжая стоять перед ним.
— Это необходимо? — выдавил из себя Кимао, поднимаясь с пола.
— Да. Пожалуйста.
Кимао сел на кровать, как она и просила. Он не стал забрасывать ногу на ногу, а наоборот, оперся руками о матрац, чтобы ей было видно, как сильно натянута ткань его брюк в области паха.
— Я могу продолжить? — спросила Данфейт осипшим голосом.
— Да, — кивнул Кимао. — Мне уже самому интересно, сколько еще я смогу все это выносить!
— Не сердись. В конце концов, сегодня я собираюсь стать твоей матриати!
— Согласен, ради возможности навсегда привязать тебя к себе, я могу еще потерпеть!
Данфейт скользнула взглядом по его шее и напрягшимся мышцам его рук и почувствовала, как слабеют ее ноги. Она медленно выдохнула и сделала шаг вперед. Второй. Третий. Когда ее колени уперлись в матрац между его расставленных ног, Данфейт медленно опустилась вниз и стала перед Кимао на колени.
— В моем завтра я буду доставлять тебе удовольствие всеми известными мне способами.
Когда ее руки потянулись к застежке его брюк, Кимао остановил их, бережно обхватив Данфейт за запястья.
— Тебе не нужно ничего мне доказывать, — мягко произнес он.
— Но, я хочу этого! — воскликнула Дани, заглядывая ему в глаза. — Действительно хочу!
— Я знаю, каких усилий тебе это стоит! — вторил ей Кимао.
— Знаешь? — удивилась Данфейт. — Значит, ты знаешь, сколько раз я думала об этом? Знаешь, как винила себя каждый раз, когда ты раздвигал мои ноги и прикасался ко мне своим ртом? Кимао, ты знаешь меня, как никто другой! Неужели полагаешь, что я встала бы перед тобой на колени, если бы действительно не хотела этого сделать?
— Пожалуйста, Дани, — прошептал Кимао. — Не нужно делать то, от чего тебе противно!
— Я хочу сделать тебе минет, Кимао Сиа! — четко и ясно произнесла Данфейт. — Так что расслабься и получай удовольствие!
Дани аккуратно высвободила свои руки и потянулась к застежке брюк Кимао.
— Ты меня в могилу сведешь… — прошептал Кимао, прикасаясь к ее волосам и нежно поглаживая их.
— Кажется, уже несколько раз свела, — улыбнулась Данфейт и обхватила возбужденный член ладонью.
— Юга… — застонал Кимао.
— Я еще даже не начала, — хмыкнула Данфейт и потянулась вперед, облизывая свои губы.
— Может, все-таки… — Кимао резко замолчал и шумно втянул в себя воздух.
Юга… Она делала это! Она делала это для него!
Запустив руки в ее волосы, он стал нежно поглаживать ее затылок, ласкать мочки ее ушей. Он должен был знать, что ей действительно приятно это делать. Приятно, а не противно. Волны дрожи стали распространяться по его телу. С каждый движением ее языка вдоль его плоти, с каждым погружением этой плоти в ее влажный рот он медленно утрачивал связь с происходящим. Данфейт заерзала перед ним. Ее губы стали сильнее обхватывать его, язык исследовал территорию владения все более настойчиво и эти маневры, когда она втягивала его в себя, стали повторяться чаще.
— Дани… — застонал Кимао, едва удерживая свои бедра в неподвижном положении, — Иди ко мне…
В ответ на эту мольбу, она обхватила его рукой и подняла голову вверх.
— Попроси меня об этом еще раз через пару минут, ладно? — улыбнулась Данфейт и вновь обхватила его губами.
Больше Кимао не сдерживался. Рухнув спиной на кровать, он прижал ладони к своему лицу и задвигал бедрами под ней. Ее власть. Ее воля. Ее желания. Что и как — определяет она. Ее возбуждение. Он ощущал его всем своим телом в то время, как сама она заставляла его дрожать перед ней. И вдруг стало невыносимо терпеть эти ласки дальше. Он хотел кончить. Но не так. Юга, нет. Он хотел кончить лежа на ней или под ней, ощущая, как вторгается в ее тело.
233 
