Особенно,... 
68 
— Проникновенно, ничего не скажешь… — покачала головой сайкаирянка.
— Нам всем требуется отдых. Я отдам приказ, чтобы вас проводили в отдельные комнаты категории «О».
— Даешь им время, которого практически не осталось? — улыбнулся Орайя. — Что ж, хоть за это «спасибо».
— Пойдем, — произнес Райвен, поднимаясь со стула и приближаясь к Айе.
Глаза девушки смотрели в пол. Лицо ничего не выражало, кроме абсолютного умиротворения.
— Иногда, я завидую ей, — улыбнулся полковник и погладил подопечную по волосам. — А иногда мне кажется, что худшей участи и представить себе не возможно…
Райвен посмотрел на Йори, неподвижно сидящего на стуле и, махнув рукой, вышел следом за Орайей и Айрин.
— Ты ведь все слышала? — тихо произнес Йори, глядя на Айю.
— Понял, все-таки… — прошептала Айя и повернула голову к нему.
— Позаботься лучше о своей душе, потому что остальным на нее наплевать.
Айя поморщилась и вновь посмотрела на Йори.
— Тебе следует отказаться от своих чувств к нему, — произнес зрячий.
— О чем ты?
— Ты знаешь, о чем я. Тебя вырастила его мать. Она подарила тебе любовь, которой он был лишен. Уже только поэтому, ничего, кроме ненависти, он не станет к тебе испытывать. Об остальных причинах я не стану тебе говорить. В его глазах ты — представитель вражеской стороны. Раньше он защищал тебя, потому что верил, что ты — жертва. Теперь он знает, что ты — хищник. Дальше говорить не имеет смысла.
— Я приму твой совет, Йори. Спасибо.
— Как он? Ты знаешь? — спросил зрячий.
— С ним все хорошо. Он в безопасности.
— Я не об этом спросил.
— С ним его друзья. Они помогут.
— Значит, все плохо, не так ли?
— Не вздумай натворить глупостей, Йори. У каждого из нас — свой путь.
— Судьба, ты хотела сказать…
— Нет, путь. Путь предполагает наличие выбора, а судьба — нет.
Йори прищурился, глядя на нее, и улыбнулся.
— Данфейт была бы рада это услышать.
— Данфейт должна сама прийти к этому умозаключению, а не услышать его.
* * *
Кимао нагнал Данфейт только у входа в отсек.
— Данфейт!!! — кричал зрячий, хватая ее за плечо и втаскивая за собой внутрь. — Перестань! Посмотри на меня!
— Зачем? Зачем ты вернул меня?! Знал ведь, что рано или поздно придется избавиться…
— Я смогу сделать это! Не зависит, будешь ты рядом или нет!
— А если зависит?! Если ты не сможешь? Что останется мне? Убить себя?!
— Не говори так!
— А как мне говорить? Ты, твоя сила… Тебе придется закрыть проход, Кимао! Закрыть их все!
Она подняла на него свои глаза и покачала головой.
— Знаешь, а ведь у нее есть свои ценности. Она стремиться к чему-то. Верит в это. А я… Я живу, потому что живу. И делаю что-то, потому что делаю. К чему я стремлюсь? К свободе? Я утратила надежду, что когда-нибудь смогу освободиться от твоего влияния. Даже больше, Кимао, я стала бояться, что когда-нибудь утрачу связь с тобой. Попав туда, я не ощутила себя свободной. Потерянной, загнанной, предоставленной самой себе, но не свободной. И когда поняла, что ты пришел туда за мной, испытала облегчение. Ты больше, чем зрячий, Кимао. Ты — часть меня самой. Но, в то же время, ты не мой муж. Я не чувствую, что ты — мой муж, и винить меня за это ты не вправе. Да, я люблю тебя, и представляю, что мой дом, там где есть ты… Но…
— Всегда есть подвох, — улыбнулся Кимао и погладил ее по лицу. — Я знаю, почему ты не видишь во мне мужа.
— Знаешь?
— Потому что ты не представляешь себя женой. Семья для тебя — это вообще нечто потустороннее. Ты думала, когда-нибудь, о детях? О том, что можешь стать матерью?
Данфейт отстранилась от него и склонила голову на бок.
— Матерью? Ты в своем уме?
— А я хочу детей, Данфейт. Но никогда не говорю об этом. По многим причинам. Потому что ты не готова. Потому что время не подходящее. Потому что нет уверенности, что завтра для нас с тобой настанет новый день. Так много «потому что». Но суть одна. Я свой выбор уже сделал. Но ты… Ты не уверена, что я именно тот мужчина, которого ты будешь любить вечно.
Данфейт уткнулась головой в его грудь и закрыла свои глаза.
— Дай мне вздохнуть свободно. Не души меня своей любовью. Не стягивай тисками грудь, когда так хочется просто дышать и не думать ни о чем.
— Свою любовь я никогда не навязывал тебе. Ты свободна. И если не желаешь больше продолжать…
68 
