Особенно,... 
67 
— Успокойся!!! — проревел Кимао, осадив матриати обратно на стул.
Данфейт с неверием посмотрела на него и отвернулась. Ее рука потянулась к голенищу сапога и с грохотом опустила на стол плазменный пистолет.
— К чему тянуть? Ну, кто смелый?! Давайте! Это ведь ради мира во всем гребаном мире! Во всех гребаных Мирах!!!
— Если кто-нибудь попытается поднять на нее руку, — прошипел Кимао, обращаясь ко всем присутствующим, — даже трансплантация вам поможет. Надеюсь, это — понятно?
— Мы говорим о возможном исходе дела, — ответил Райвен. — Никто не собирается убивать Данфейт. Но, если у тебя не хватит сил в нужный момент…
— Хватит!
— Ты не можешь…
— Я сказал «хватит»!!! — взревел Кимао и хлопнул ладонью по столу.
Металл застонал под его рукой, и стол раскололся на две части, рухнув к ногам всех присутствующих.
Данфейт смотрела на всех остальных, и злость ее сменялась чувством беспомощности. Никогда, ни разу в жизни она не ощущала себя такой непосильной ношей на чьих-то плечах… «Паразит», — сказал Роэли когда-то. Насколько же он оказался прав…
— На тебе лежит ответственность, — подала голос Айя, обращаясь к Данфейт. — Не зря из всех медиаторов Ри Сиа выбрал именно тебя. Сила духа и воля — вот, что делает тебя такой сильной. Ты влияешь на всех нас, пусть и не замечаешь этого. Не позволяй нам опускать свои руки. Борись. А когда настанет время, подари силы тому, кого любишь, чтобы он продолжил эту борьбу. В любом случае, этот Мир не примет назад детей Амира. Наше существование здесь — лишь временная мера. Когда война будет окончена, мы станем опасными для остальных.
— Ты так спокойно рассуждаешь об этом… — ответила Данфейт. — Словно, жизнь для тебя вообще не представляет ценности. Я могу понять твои мотивы. Для тебя I-ho — родной дом. Ты вернешься домой, в отличие от всех нас.
— Какая разница, где я родилась и выросла? Разве ты считаешь своим домом Сайкайрус? Разве тебя тянет туда? Или в данный момент ты рассуждаешь о вонючем отсеке, возвращаясь в который чувствуешь себя как дома? Все дело в нем! — Айя указала пальцем на Кимао. — Где он — там и твой дом. Где ты — там и его дом тоже. Я видела так много. Я жила и там и здесь. Но у меня нет дома, Данфейт. А у тебя — есть. Твой муж придет за тобой, где бы ты ни была.
— Он — не мой муж… — прошептала Данфейт.
Кимао в этот момент ударило, словно плетью.
— А кто же я тогда? — тихо спросил он, глядя на свою матриати.
— Зрячий… Ты мой зрячий… — покачала головой Данфейт и, поднявшись с места, вышла из помещения.
— Сейчас я просто ненавижу тебя, — произнес Кимао, покидая зал следом за Данфейт.
— Прости, — прошептала Айя, но Кимао уже не слышал ее.
Наконец, к Айрин вернулось ощущение собственного тела. Сайкаирянка поднялась с пола и присела на стул.
— Что же еще ты хотела мне сказать? — спросила она, обращаясь к Айе. — Было ведь что-то, о чем ты хотела попросить меня.
Айя перевела взгляд на Орайю и Йори, которые, в этот момент, смотрели в разные стороны, и улыбнулась.
— Я всего лишь хотела продолжить осмотр отсеков вместе с тобой и Райвеном, — прошептала Айя. — Нельзя упустить ни одного из фантомов. Опасно слишком.
— И это тоже, — подал голос Орайя. — На самом деле она хотела попросить тебя, Айрин, присмотреть за твоей сестрой, надеясь, что найдет в твоем лице подходящее оружие для казни Данфейт.
— Как ты смеешь!!! — зашипела Айя, глядя на Сиа.
— А почему «нет»? В служении равновесию все средства хороши!
Сиа впервые за весь разговор поднял на девушку свои черные глаза, испепеляя взглядом, полным ненависти и презрения.
— Не беспокойся. Твои руки останутся чистыми. Я сделаю это сам, если понадобиться…
— Готов забрать у брата часть его жизни? — не поверила собственным ушам Айя.
— Разве, не для этой цели ты подпустила меня так близко к себе?
Айя судорожно вдохнула кислород и задержала дыхание. Взгляд ее замер, а лицо застыло, словно маска.
— Ты еще здесь? — тихо спросил Райвен, но девушка не ответила. — Не смей, слышишь?! — обратился он к Орайе. — Ее не сломили ни горе, ни тринадцать лет одиночества. Я не хочу, чтобы какой-то засранец, вроде тебя, довел дело до конца всего за каких-то несколько недель. Тебе не понять ее убеждений. Для народа I-ho семья — это святыня. Предательство одного из членов своей семьи карается смертью в ее мире. Поэтому она не желает, чтобы ты предавал своего брата, точно так же, как не хочет очернять душу Айрин убийством сестры. Она пыталась огородить ее от этого поступка, полагая, что из всех вас только Айрин способна совершить подобное!
67 
