Последние отзывы

  27  

Я двинулся к уборной, но Макс встала передо мной и положила на грудь мне ладонь.

Она покусывала нижнюю губу, борясь с чем-то внутри себя. Ее губы вытянулись в прямую линию, и она посмотрела на меня.

- Мы поедем ко мне домой. Я живу всего в нескольких кварталах отсюда.

Мне не нужно было видеть Майло, чтобы знать, что он улыбался позади меня, когда говорил:

- Отличная идея!

Я поднял руку и накрыл ею лежащую на моей груди ладонь Макс.

- Макс, со мной все в порядке, правда.

Она взглянула на меня, и у меня возникло ощущение, что ей редко отказывали. С ее рукой на моей груди и моей ладонью поверх я был слишком уверен в том, насколько сильно мое тело хотело согласиться.

Но мозг знал лучше.

Она шагнула ко мне и понизила голос.

- Послушай, Золотой Мальчик, для меня в новинку все время пытаться не вести себя, как непредсказуемая стерва. Это значит, что когда из-за меня парню надирают задницу, я должна проявить немного сострадания. Мне это дается нелегко, поэтому помоги мне.

Ха. Один день… мы знакомы один день, а она уже поняла, что мне трудно отказать человеку, особенно, тому, кто нуждается в моей помощи.

Я должен был сделать что-то не свойственное себе, хотя большинство вещей, которые я совершил сегодня, не совсем мне свойственны. И не было такого, чтобы я не пытался сказать “нет”.

- Ладно, - вздохнул я. - Но только если ты возьмешь обратно ту часть, что мне надрали задницу.

Она рассмеялась.

- Хорошо, ты прав. Но это я полностью лишила его сил для тебя.

- Ага, напомни мне не злить тебя, когда ты куришь.

Возник момент неловкости, когда мы оба почти пришли к соглашению, но ни один из нас не отошел и не перестал касаться друг друга. Через несколько секунд она откашлялась, и ее рука упала с моей груди.

Я попрощался с Майло и проигнорировал, когда он за спиной Макс показал мне поднятые вверх большие пальцы. Я подождал, пока она надела пальто и забрала свои вещи. Она объяснила одному из барменов, что произошло. Я думал, что они ее не отпустят, но после короткого разговора она вернулась ко мне и была готова идти.

Она улыбнулась мне, и я занервничал. Со всей этой болью и усталостью кто мог бы подумать, что у меня еще осталось место для нервозности?

- Пошли, - сказала она. - Ты весь в крови.

- Для тебя слишком грязно?

- Либо слишком грязно, либо слишком сексуально. Я еще не решила.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и стала пробираться к двери сквозь толпу. Медленным шагом я последовал за ней, снова придя к мысли, что это опасная идея.

Когда мы вышли на улицу, нападавшего и Бенни уже не было, и кто-то другой занял пост вышибалы у двери. Возможно, оно и к лучшему, потому что если бы я увидел того парня, что напал на нее, я бы не смог отвечать за себя. Я до сих пор видел ее лицо, бледное и перекошенное от боли, и его руку вокруг ее горла. Одного лишь воспоминания было достаточно, чтобы я снова был готов с ним драться.

Она взяла меня под руку и спросила:

- Ты в порядке?

Я кивнул. Мне больше не нужно было опираться на нее, чтобы удерживать равновесие, но я не был готов отказаться от возможности дотронуться до нее. Это казалось таким естественным, будто мы еще одна пара, которая возвращается домой.

Всю дорогу мимо первого квартала мы молчали, но когда я взглянул на нее, то увидел ее остекленевший взгляд. Должно быть, она проигрывала произошедшее в своей голове. Сомневаюсь, что она больше меня хотела снова это пережить.

- Так ты музыкант? - спросил я.

Она кивнула, но не ответила. Ее взгляд был прикован к тротуару, и под эти углом я увидел красные отметины у нее на шее от его рук. Мне больше ничего так не хотелось, как остановить ее и держать в своих объятьях, но я знал, что это не в ее вкусе. Сомневаюсь, что она вообще подходила для объятий и утешения.

Поэтому я решил ее отвлечь.

- Знаешь, я написал пару песен. Не потому что хочу стать музыкантом, а просто потому что музыка помогает мне организовать мысли.

Я завернул с ней за угол, и несмотря на то, что она держала лицо опущенным, я увидел легкую улыбку на ее лице.

- Споешь мне одну?

- Нет возможности.

- Ой, да ладно!

Она обхватила мой локоть обеими руками и надула нижнюю губу. Это было так чертовски убедительно, что на мгновение я даже задумался, но единственная песня, которую я знал наизусть, слишком глубоко врезалась в сердце.

  27