46 
— За что?
— За то, что я не смог уберечь тебя.
— Не говори глупостей. Ты вообще мог не приезжать так рано. Со мной не случилось ничего страшного.
— Не говори так. Ты — самое дорогое, что есть в моей жизни.
Похоже на признание.
Завернув ее в полотенце, Маноло понес жену на руках в спальню. Бережно укрыв свою Ариану, он юркнул под одеяло вслед за ней. Обняв ее, прижался губами к ее виску.
— Хочешь поговорить?
— Нет. Не сейчас.
Она лежала, уткнувшись в его сильную руку, и ей становилось легче. Как ей хорошо в его объятиях! Вечно бы так лежать, чувствуя его заботу и… любовь? Неужели это любовь? Самое сильное чувство?
— Я так скучал по тебе! Мне так хотелось обнять тебя, прижать к себе! Ты мне так нужна!
От этого потока сладких признаний Ариана начала таять, как мороженое. У нее в горле встал комок, и она готова была расплакаться. Никто никогда не говорил ей подобных слов.
— Ты мог мне позвонить.
— Этого было бы недостаточно. — Помолчав, он добавил:
— Ты можешь представить, что я пережил после звонка Сантоса? Я так боялся за тебя!
— Он не должен был пугать тебя.
— Если бы он этого не сделал, я бы перестал считать его другом.
После звонка Сантоса Маноло связался со своим пилотом, покинул важную конференцию, очень кратко объяснив свой уход, заехал в отель за багажом и помчался в аэропорт. Перед вылетом он связался с адвокатами, Сантосом и своим секретарем, сильно изменив бизнес-план на ближайшие несколько дней.
— С этого дня вся моя жизнь будет протекать между домом и офисом. Никаких дальних поездок и полетов, по крайней мере пока не арестуют твоего бывшего мужа.
Ариана приподнялась, чтобы заглянуть ему в глаза, и выражение, которое она в них увидела, поразило ее. Он никогда раньше не смотрел на нее так.
В его темных больших глазах, как в зеркале, отразилась душа, которая была наполнена одним-единственным чувством, великим чувством — любовью.
Теперь Ариана видела это очень ясно.
— Маноло… — Она произнесла это слово со смешанным чувством восторга и удивления, все еще не до конца веря тому, что она только что увидела. Она просто не могла поверить такому счастью.
— Я люблю тебя, — тихо произнес Маноло, как бы в подтверждение своего взгляда, и наклонился к ней.
Никогда раньше его поцелуи не были наполнены такой нежностью, такой заботой, такой любовью. — Я люблю тебя, — повторил он слова, которых никогда не говорил ни одной женщине.
— Спасибо тебе. — Ариана с трудом подавила слезы, готовые хлынуть из глаз.
— За мою любовь?
— За то, что ты есть в моей жизни.
Эта женщина, его жена… что она сделала с ним?
Никогда прежде он не оказывался в такой власти у женщины, ни одной из них он не давал такой власти над собой, власти чувства, власти любви.
Он снова наклонился к ней и коснулся ее губ, чтобы показать, как она дорога ему, как много значит в его жизни.
Потом они долго лежали в объятьях друг друга, все больше осознавая свое счастье и все больше не веря, что такое может быть, что можно так любить другого человека — больше самого себя.
Где-то уже на краю сна Ариана взяла его руку в свою и поднесла к губам.
— Ты моя жизнь, — произнесла она тихо. — Солнце, небо, звезды — все, весь мир. — Она могла дождаться и утра, но хотела сказать это сейчас. — Ты снова научил меня доверять людям, доверять мужчине, ты показал мне, какой должна быть любовь. Больше, гораздо больше этого… — Я согласилась выйти за тебя замуж, потому что ты просил меня стать матерью для твоего ребенка, ты подарил мне дочь, которую я полюбила, как родную, вместо родной, которую не смогла родить. Только за одно это я готова благодарить тебя каждый день до самой смерти. Но ты сделал для меня еще больше — ты научил меня любить, вернул мне веру в любовь, которую я давно и, казалось, безвозвратно потеряла.
— С твоим бывшим мужем и не могло быть иначе.
— Да.
Вспомнив что-то, она улыбнулась.
— Ты что?
— Я вспомнила, как не хотела влюбляться в тебя, как боролась с этим чувством.
— Но безрезультатно? — Он хитро улыбнулся. Ты не могла противиться моим чарам.
— Твоему удивительному обаянию. — Помолчав, она произнесла:
— Мама Кристины! Как это чудесно, что у меня теперь есть дочь. Несколько месяцев назад я не могла и мечтать о таком счастье.
Словно почувствовав, что о ней говорят, Кристина громко заплакала.
46 
