Последние отзывы

  34  

Семен тоже был здесь. Ко мне не подходил, чтобы не привлекать ненужного внимания, но, когда считал, что на него никто не смотрит, кидал на меня такие взоры, что меня жар пробирал до самых костей. Естественно, эти взгляды были перехвачены не только сельчанами, но и моими ушлыми соседками.

Когда мы по устоявшейся традиции зашли перекусить в местное кафе, Семен тоже отправился следом, сел с нами и смотрел на меня уже не таясь, с откровенной печалью. Когда мы с бабульками ввечеру добрались наконец до нашей деревеньки, мои соседки напрочь извелись, до того им не терпелось довести до моего сведения свои соображения по этому поводу.

Собрались мы у бабы Нюры, чтобы обсудить, как же нам жить дальше. Мне вовсе не хотелось что-то обсуждать, я считала все обсуждения занятием никчемушным, сродни сплетням, но пожилые женщины были непреклонны.

Откупорив бутылочку вишневой настойки, они, даже не предлагая налить мне, чокнулись друг с другом, одним махом выпили немаленькие порции, и принялись за меня.

Начала баба Нюра, как предводитель местного дворянства.

— Да уж, чего только мы сегодня не наслушались! Оказывается, Валька-то попыталась на тебя наклепать, даже участковому какое-то дурацкое заявление писала. Но Семен уж больно разозлился. Бабы говорят, что он ее даже побил. Ни разу в жизни пальцем не тронул, даже тогда, когда она ему второй подарочек в подоле принесла, а тут накостылял по первое число. И за дело.

Я поежилась. В моем представлении бить человека гораздо слабее тебя, к тому же собственную жену, крайне непорядочно. Боюсь, после этого известия образ Семена изрядно поблек в моем воображении.

— Да уж, — презрительно скривив губки, уточнила баба Маруся. — Наподдал он ей, как же. Не приукрашивай уж. Я ее сегодня видела — ничегошеньки с ней не сделалось. Наверняка и не стукнул даже, а только припугнул. Это уж она сама сплетни раздула, чтоб жалели. Она любого с потрохами продаст, лишь бы ее, бедняжку, пожалели.

Это было отрадной новостью, и я вновь воспрянула духом. Так не хочется, чтобы дорогой тебе человек оказался непорядочным.

В представлении деревенских женщин побои не считались криминалом. Наоборот, были справедливым возмездием, и то, что Валька осталась не побитой, то есть не уразумевшей, что хорошо, а что плохо, что можно, а что нельзя, авторитета Семену в глазах односельчан явно не добавляло. А вот в моих — да.

Еще немного поворчав на непростительную Сенькину мягкотелость, соседки продолжали:

— Но мы-то не об этой дурынде толкуем, а о вас с Семеном. Сегодня все видели, как он по тебе сохнет. Да и ты ведь к нему неравнодушна, не скрывай уж. А что он женат, это ерунда. Валька у нас давно не ко двору пришлась, пусть со своими детенышами к папе с мамой сваливает — тут они захихикали над случайным каламбуром, — а ты тут оставайся. С ним.

Я чуть не зарыдала в голос. Да если б это было можно! Я даже им и объяснить не могла, в чем дело. Ну, как тут объяснишь, если они считают, что одну жену можно запросто поменять на другую. Эта история так напомнила мне мою собственную, что сердце заныло по-настоящему, и я несколько испугалась.

Видя мою бледность, старушки поворчали насчет болезненности молодого поколения и принялись вспоминать, что вот в их младые годы…

Я не стала их слушать, а, попрощавшись, вернулась к себе, выпила валерьянки и прилегла, стараясь успокоиться.

Весь октябрь мы ходили как в воду опущенные. Семен к нам не приезжал, да это при всем желании сделать было невозможно, наша напрочь разбитая дорога походила больше на желтый глиняный кисель, чем на нормальный путь. По ней и пешком-то было не пробраться, не то что на машине. Бабульки рассказывали, что у них тут и гусеничные трактора застревали, не говоря уже о более мелком транспорте. Вот придет зима, подстынет покрепче, тогда можно будет попытаться куда-нибудь выбраться, но не раньше. По болотине Семен, проявляя благоразумие, тоже не ходил.

Видимо, он не так сильно скучал по мне, как я по нему. Я же откровенно тосковала. Чтобы не сорваться, мне отсюда нужно уезжать. Только вот куда? Может, купить квартиру в каком-нибудь окрестном городке и поселиться в нем? Денег у меня хватит, квартиры здесь недорогие. Поймав себя на преступной мысли, что тогда я смогу хоть изредка видеть Семена, окончательно сникла. Нет, мне нужно бежать отсюда, и бежать как можно дальше. Не хочу превратиться в пичужку, сидящую на краю чужого гнезда и довольствующуюся крохами ворованного счастья.

  34