Последние отзывы

  56  

— Ну, тогда он очень хороший актер. Я наблюдала за ним все время, пока вы были с Сегурой.

— А он следил за вами. Откровенно говоря, он — один из лучших моих осведомителей. Я всегда сажаю его здесь, когда иду на свидание с Сегурой. Простейшая предосторожность. Я совсем не так беззаботен, как вы думаете.

— Вы ничего не сообщали об этом в Лондон?

— Зачем? Вряд ли у них заведено досье на слепого нищего, а я не пользуюсь им для получения секретных сведений. Но если бы меня арестовали, вы узнали бы об этом через десять минут. Что бы вы стали делать?

— Сожгла бы все бумаги и отвезла Милли в посольство.

— А как насчет Руди?

— Велела бы ему радировать в Лондон, что мы сматываем удочки, а потом уйти в подполье.

— А как уходят в подполье? — Он и не пытался получить ответ. Он говорил медленно, давая волю своей фантазии. — Слепого зовут Мигель. Он служит мне из чувства благодарности. Видите ли, я когда-то спас ему жизнь.

— Каким образом?

— Да так, ерунда! Несчастный случаи на пароме. Просто оказалось, что я умею плавать, а он нет.

— Вам дали медаль?

Он быстро взглянул на нее, но прочел на ее лице только невинное любопытство.

— Нет. Славы я не сподобился. Если говорить по правде, меня даже оштрафовали за то, что я вытащил его на берег в запрещенной зоне.

— Какая романтическая история! Ну, а теперь он, конечно, готов отдать за вас жизнь.

— Ну, это слишком…

— Скажите, есть у вас где-нибудь маленькая грошовая книжка в черном клеенчатом переплете для записи расходов?

— По-моему, нет. А что?

— Где вы когда-то записывали, сколько истрачено на перышки и резинки?

— Господи, зачем мне перышки?

— Да нет, я просто так спрашиваю.

— Записную книжку так дешево не купишь. А перышки — у кого же теперь нет автоматической ручки?

— Ладно, не будем об этом говорить. Это мне как-то рассказывал Генри. Ошибка.

— Какой Генри?

— 59200, — сказала она.

Уормолд почувствовал какую-то странную ревность, несмотря на правила конспирации, она только раз назвала его Джимом.

Когда они вошли, дома, как всегда, было пусто; он понял, что больше не скучает по Милли, и с грустью вздохнул: хотя бы одна любовь больше не причиняла ему боли.

— Руди ушел, — сказала Беатриса. — Наверно, покупает сладости. Он ест слишком много сладкого. Но, по-видимому, затрачивает уйму энергии, потому что совсем не толстеет. Но на что он ее тратит?

— Давайте поработаем. Надо послать телеграмму. Сегура сообщил мне ценные сведения относительно просачивания коммунистов в полицейские кадры. Вы даже не поверите…

— Я готова верить во что угодно. Смотрите. Я обнаружила в шифровальной книге очень забавную вещь. Вы знали, что есть специальное обозначение для слова «евнух»? Неужели оно так уж часто встречается в телеграммах?

— Наверно, нужно для Стамбульского отделения.

— Жаль, что оно нам ни к чему, правда?

— Вы когда-нибудь выйдете еще раз замуж?

— Ваши ассоциации иногда бывают слишком явными. Как вы думаете, у Руди есть по секрету от нас личная жизнь? Он не может тратить всю свою энергию в конторе.

— А существуют правила для личной жизни? Если вам хочется завести личную жизнь, надо спрашивать разрешения у Лондона?

— Что ж, конечно, лучше проверить досье, прежде чем зайдешь слишком далеко. Лондон не одобряет половых связей своих работников с посторонними.

2

— Видно, я становлюсь важной персоной, — сказал Уормолд. — Меня просят произнести речь.

— Где? — вежливо спросила Милли, отрываясь от «Ежегодника любительницы верховой езды».

Вечерело, рабочий день кончился, последние лучи золотили крыши, волосы Милли цвета меди и виски у него в стакане.

— На ежегодном обеде Европейского коммерческого общества. Меня просил выступить наш президент, доктор Браун, ведь я — старейший член общества. Почетным гостем у нас будет американский генеральный консул, — добавил он не без гордости.

Казалось, он совсем недавно поселился в Гаване и познакомился с девушкой, которая стала матерью Милли, — это было во «Флоридита-баре», она пришла туда со своими родителями. А теперь он был здесь самым старым коммерсантом. Многие ушли на покой; кое-кто уехал на родину, чтобы принять участие в последней войне, — англичане, немцы, французы; а его не взяли в армию из-за хромоты. Из тех, что уехали, никто уж не вернулся на Кубу.

— О чем ты будешь говорить?

  56