Особенно,... 
87 
— Вот и ходишь ты вокруг да около, как лисица вокруг крепкого курятника, а подступиться как, не ведаешь, — усмехнулась кикимора, качнула головой, сверкнула зелеными очами.
— А тебе какой интерес мне помогать? — недоверчиво сощурил глаза двуипостасный. — Дружбы особой промеж нас не было. Да и мухоморниц мои волки не жалуют.
— Прав ты, вожак. Во всем прав. И дружбы не было, и дочек не жалуете, а помочь предлагаю. Не скажу зачем. Это дело мое. Но от помощи моей не отказывайся. Пригодится еще.
К общему возмущению близняшек, Олек согласно кивнул и оставил-таки сеть, что все время разговора придерживал рукой, в покое. Рыбы в ней еще было мало. Хотя с живностью Ведьминого озера всегда ухо востро держать надобно. Рано сеть вытащишь — одна тина и мелочь будет. Так весь день проваландаешься, а толку никакого. Поздно — кто позубастей сеть прогрызет и на волю вырвется. А где одна дыра, там и две образуются. Вытащишь жалкие остатки — и все труды насмарку.
Кипящие негодованием, словно пара самоваров, Аин и Кинни осторожно выбрались из кустов, стараясь двигаться бесшумно, чтобы их не услышали. И хотя душа настоятельно требовала высказать собеседникам все, что они думают об их глупом замысле со сватовством к лесной отшельнице, близнецы устраивать скандал не торопились. Олек запросто мог посадить непоседливых девиц под домашний арест. Одно дело — путаться под ногами, а другое — уронить авторитет вожака перед посторонними. Что в лесу станут о них говорить? Что Олек не может справиться с девчонками? Засмеют ведь. Не идти же потом замуж за посмешище.
— Так и вцепилась бы в морду кикиморе! — возмущенно зашипела Аин, как только убедилась, что они отошли достаточно далеко от озера и их не смогут услышать. — Да ногтями прошлась хорошенечко. Ишь чего удумала! Женихов чужих сватать! Да еще кому? Пришлой.
— Да, сестренка, — согласно кивнула Кинни, мнение которой редко расходилось с мнением близняшки. — Женихов чужих сманивать — дело подлое. Давай дождемся эту кикимору да устроим ей темную. Будет знать, как к двуипостасным шастать.
Аин злорадно усмехнулась, и ее обычно миловидное лицо, усыпанное веснушками, приобрело хищное выражение.
— Нет, сестренка. Зачем о кикимору руки марать? Лучше к невестушке в гости сходим.
На том и порешили. Благо в Безымянном из места жительства ведьмы никто тайны не делал. Всякий, кто хотел, мог к ней в гости наведаться, ну и проклятие схлопотать, коли не вовремя явился. До избы Светлолики добежали, как на пожар, распугивая лесных обитателей. И хотя особо торопиться не было нужды, близнецы все ускоряли бег своих резвых ног, оттого на поляну влетели запаленные, как курьерские лошади. Дружно ударили в дверь, грозно, как им показалось, и сипло вопя:
— Ведьма! Выходи! Поговорить надо! Выходи, а то хуже будет!
Внутри избы что-то ухнуло, звякнуло, зафырчало рассерженно. Видно, близнецы постучали в дверь не ко времени. Из-за угла дома вынырнула любопытная морда, изучающе окинула незваных гостей янтарным взглядом козьих глаз с горизонтальными зрачками, мекнула нечто невразумительное и исчезла так же, как и появилась. Сама изба неожиданно заворочалась, ощерила на близняшек деревянные клыки, внезапно вынырнувшие откуда-то из притолоки, зарычала угрожающе. Двуипостасные еле отпрыгнуть в сторону успели, а то бы красоваться им на деревянных кольях жутким украшением.
— Во ведьма дает! Целую избу заколдовала, — восхитилась коварством Светлолики Аин.
— Нашла чему радоваться, — фыркнула на это Кинни. — Чуть не покусала.
— Но не покусала же, — резонно заметила Аин, которой очень нравилось, как чувство миновавшей опасности будоражит и горячит кровь.
Кинни уже набрала в грудь побольше воздуху, чтобы обстоятельно объяснить сестре все, что думает о ее легкомысленности, и даже открыла рот, но тут же закрыла. Так как именно в это время широко распахнулось окно ведьминой избы и на подоконнике показался упитанный черный кошак, взъерошенный и недовольный.
— Ну чего орем, как кошки мартовские? — ехидно поинтересовался он, сверкая голубыми глазами в сторону беспокойных сестер, демонстративно поточил серповидные когти о деревянный откос, выгибая пушистую спину и гибко потягиваясь. — Чуть дверь с петель не снесли, непутевые.
Близнецы удивленно моргнули на говорящего вполне человеческим голосом кошака.
— Кота и того зачаровала. Не положено кошкам человеческую речь разуметь и болтать вместо мяуканья. Это же против природы, — изумилась Кинни. — Слышь, Аин, может, ну ее, ведьму эту. Мало ли какие чары нашлет. И вообще, вдруг она как болотная ведьма — старая и с бородавкой на носу. Такая нашему вождю не понравится.
87 
