Особенно,... 
116 
Машины Дэйли и Барри были припаркованы на самом виду, оставалось надеяться, что за задней дверью не следят. Грей также надеялся, что маленький спектакль, который они разыграли на кухне, сработал, и команда наблюдения уверена, что в рядах заговорщиков наблюдается разброд и шатания. Он не особо рассчитывал, что созданные им искусственные помехи заглушат их разговоры. Осторожность не помешает, решил Грей – пусть те, кто за ними следит, услышат только то, что они должны услышать.
Они бесшумно сползли с покосившейся бетонной плиты, которую Дэйли гордо именовал задним крыльцом, и, укрывшись в тени дома, на четвереньках пересекли задний двор. Потом, как и в ту ночь, когда дом Барри превратился в груду углей, прошмыгнули через соседские дворы, перелезли через пару заборов и оказались на безлюдной улочке. Кое-где собаки, учуяв их появление, подняли лай, но в остальном все обошлось – во всяком случае, столкновения с вооруженными до зубов людьми удалось избежать.
Грей оставил машину позади неприметного одноэтажного здания. Юркнув в нее, он приложил к губам крошечный радиомикрофон.
– Как там у тебя, Дэйли?
– Порядок. Никто и ухом не повел. Удачи, ребята.
– К черту, к черту. – Барри совсем выдохлась, не столько от долгого бега, сколько от переживаний. Усевшись в машину, она долго молчала – заговорила только, когда они проехали уже несколько кварталов. – Как ты думаешь, они нас засекли?
– Через пару минут узнаем.
Выбравшись из переплетения улочек, Грей то гнал, как сумасшедший, то полз со скоростью черепахи – казалось, взгляд его, точно сканер, прощупывает темноту вокруг. Наконец он шумно вздохнул.
– Если через пару минут не появится вертолет, значит, все чисто. – Вытащив из уха микрофон, он бросил его на заднее сиденье вместе с передатчиком.
– Вы с Дэйли сыграли свои роли на редкость убедительно, – с кислым видом проговорила она. – Те, кто подслушивал, наверняка считают меня честолюбивой вздорной сучкой, у которой вдобавок постоянно критические дни.
– Это многое объясняет, верно?
Она бросила на него испепеляющий взгляд.
– Где ты раздобыл машину?
– Позаимствовал на парковке перед торговым центром.
– Угнал?
– Боже упаси! Подошел к владельцу, объяснил, что собираюсь свергнуть президента, и вежливо попросил одолжить мне машину.
– Очень смешно! Наверняка ее уже объявили в розыск. Держу пари, нас остановят на первом же перекрестке.
– Не остановят – я поменял номера. А таких неприметных «Таурусов» в этом районе пруд пруди. И потом я уже завтра избавлюсь от нее и подыщу что-нибудь другое. Думаю, лучше всего столкнуть машину в кювет.
– Боже, с каким изяществом ты все это спланировал! Кстати, угон машины – это преступление.
– По сравнению с тем, что мы собираемся совершить, угон машины это так, цветочки. А теперь диктуй мне адрес.
* * *
Хови Фрипп обитал в четырехкомнатной квартире на третьем этаже дома без лифта. Каждый год лестничные пролеты, казалось, становились все длиннее, а суставы похрустывали все отчетливее. К тому времени, как он открыл ключом дверь и вошел в квартиру, они уже протестующе ныли. Пройдя на крохотную кухню, он поставил на стол пакеты с едой из китайского ресторана и потянулся, чтобы включить свет.
– Привет, Хови!
– Господи, спаси и… – Подскочив от неожиданности, он обернулся как раз в тот момент, когда на пороге темной спальни появилась Барри.
– Ой, я тебя напугала? Извини, не хотела. Я ведь знаю, как ты не любишь, когда кто-то вот так бесшумно подкрадывается сзади.
– Проклятье, я чуть не обмочился со страха. Что ты здесь дела… – И тут он вдруг заметил стоявшего позади Барри высокого худощавого мужчину. – А это кто такой?
– Грей Бондюран. Познакомься с Хови Фриппом. – Барри шагнула в сторону, давая Хови возможность полюбоваться этим головорезом с холодными голубыми глазами, коротко подстриженными волосами и суровым выражением лица.
– Вы – Грей Бондюран?!
– Вижу, ты о нем слышал, – усмехнулась Барри.
– Рад познакомиться, мистер Бондюран. – Хови судорожно глотнул.
– Жаль, не могу ответить тем же.
В его голосе лязгнул металл. Чем-то он неуловимо смахивал на того парня, с которым Хови как-то сыграл партию в бильярд, того самого, который мог бы стать ему другом – во всяком случае, Хови очень хотелось на это надеяться. Жаль, что с того дня он больше не заглядывал в этот бар.
Взгляд Хови трусливо заметался. Выражение лица Бондюрана не слишком ему понравилось. При одном взгляде на него у Хови душа ушла в пятки. Этот парень напоминал уверенного в своей силе, безжалостного хищника, уже наметившего добычу, который не видит смысла спешить, поскольку знает, что жертва вряд ли будет сопротивляться.
116 
