3 
Тамаш прижал свою грудь к моей спине, и я отдалась алкоголю, музыке и ощущениям, сквозящим между двумя эффектными самцами.
Казалось, что время исчезало между безумными руками и каплями пота. Еще выпивка и еще танцы. Каждая песня растворялась в следующей. Цвета танцевали за моими закрытыми глазами. Этого было достаточно.
Ненадолго я стала пустой. Совершенно девственный холст. Нетронутый снег.
Я проверила свой багаж у двери, он был еще там.
И это было превосходно.
Как можно быть несчастной, когда ты зажата между двумя, похожими на стиральную доску, брюшными прессами.
Новый жизненный девиз, прямо здесь.
Я передала Иштвану пару купюр и отправила за напитками. Тем временем повернула лицо к Тамашу. Он прижимался к моей спине черт знает сколько времени, и я уже забыла, каким высоким он был. Я отклонилась, чтобы встретить его взгляд, и его руки проскользнули по моей спине к заднице.
Ухмыльнувшись, я спросила:
— Кто-то счастлив иметь меня всю?
Он притянул мое бедро к своему, его возбуждение ощущалось на моем животе, и сказал:
— Красивая. Американка.
Правильно. Нет смысла тратить энергию на наглое подшучивание, которое он все равно не поймет. У меня появилась отличная идея, как лучше использовать эту энергию. Я обвила руки вокруг его шеи и опрокинула голову, посылая универсальный сигнал «поцелуй меня».
Тамаш времени не терял. Как будто его не было… времени. Чувак завелся за секунды. Его язык был так глубоко в моей глотке, как будто целуешь маленькую ящерицу и Джина Симмонса.[4]
Мы оба были очень пьяны. Возможно, он не понимал, что может спровоцировать своим языком, заслуживающим книги рекордов Гиннеса, рвотный рефлекс. Я немного отклонилась и прекратила нападение его языка, только его зубы зажали мою верхнюю губу.
Меня немного трясло, а он тянул мою губу, пока мой рот не стал похож на рыбий. Он так долго засасывал мою губу, что я даже стала отсчитывать время, сколько это будет длиться.
Когда я, наконец, добралась до пятнадцати (ПЯТНАДЦАТИ) секунд, мои глаза уставились на парня у бара, который наблюдал на мое затруднительное положение с огромной ухмылкой. Есть самодовольная улыбка в словаре? Если нет, то я должна сфотографировать ее для Merriam-Webster.[5]
Я напряглась и вытащила с хлопком бедную, изнасилованную губу из зубов Тамаша. Мой рот, как будто, застрял в пылесосе. Когда я прижала пальцы к онемевшей губе, Тамаш начал оставлять мокрые поцелуи от уголка моих губ к щеке и обратно.
Его язык скользил по моей коже, как змея, и весь блаженный туман в голове, спровоцированный алкоголем, исчез.
Мне было мучительно осознавать, что я стою в заброшенном здании с дорожкой из слюней на моей щеке, а этот парень напротив открыто смеялся надо мной.
И он был так чертовски великолепен, что стало еще хуже.
Иногда… именно сейчас, жизнь полное дерьмо.
Глава 2
Кожа моего довольного преследователя имела оливковый оттенок, его глаза были темные, а волосы короткие. Он был мускулист, похож на военного и это разжигало во мне полдюжины мыслей о том, как он будет овладевать моими территориями. К тому же он был высоким с постоянно тлеющим огоньком, который заставил бы Тайру Бэнкс остановить поезд и пялиться на него.
К сожалению, преимущество было на его стороне. Ну почему тот, кто стал свидетелем моего позора с засасыванием лица, был так чертовски горяч? И тут он рассмеялся, как будто мог читать мои мысли.
Я отодвинулась от Тамаша и подняла руку, чтобы он не последовал за мной.
— Туалет, — выдавила я.
Это слово ничего не дало ему и он придвинулся ко мне.
— Эй-эй, — я попробовала еще раз. — Туалет?
Его лоб сморщился, и он поднял руку к уху. Поэтому я закричала громче.
— Туалет!
Громкость не спасла положение, но заставила дюжину или около этого человек, которые, скорее всего, говорили по-английски, остановиться и уставиться на меня. А мои глаза нашли парня в конце комнаты. Если бы он засмеялся еще сильнее, он бы порвал легкие.
Черт побери.
Я думаю, у него не было проблемы в том, чтобы понять мой английский.
Я повернулась и убежала, возможно, только увеличивая в геометрической прогрессии размер зрелища, которое я только что устроила, но я была намерена смыть смущение другим напитком.
3 
