20 
Она улыбнулась.
— Ну что, к бару.
Я почти засмеялась. Джон шел впереди, пытаясь игнорировать тот факт, что его сестра теперь жонглировала интересами трех мужчин, Тау в том числе.
Мы шли сзади, я спокойно вздохнула. Я не знала, что Ханту нужно было от меня, но я знала, чего хотела я.
Одну ночь. Достаточно, чтобы стереть безумство в моем мозгу и снова оказаться у дел.
— Твой новый дружок с неохотой покинул тебя.
Мои брови нахмурились, и я проследила за его взглядом не на Дженни, а на Лукаса, который продолжал смотреть назад между Дженни и мной.
— Он переживет. Мы познакомились буквально две минуты назад.
— Я знаю. Я видел, когда ты вошла.
Моя голова дернулась к нему так быстро, что я оказалась в опасности от столкновения с мускулами.
Он что?
— Мне понравилось, как ты крутилась, когда пыталась от меня спрятаться.
Черт побери, я даже не могу вздохнуть.
— Я не пряталась. Я просто…
Слова испарились с моего языка. Господи, эта сексуальная самодовольная улыбка приведет меня к смерти.
— Хорошо, — закатила я глаза. — Да, я пряталась. Не каждый день выставляю себя дурочкой. Мне вовсе не нравится обсуждать это снова.
— Это было не так уж и плохо.
Вот эти слова всегда хочешь услышать от парня, с которым пытаешься переспать… не так уж и плохо.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я.
Его брови приподнялись, его глаза, цвета грозы, привлекли мое внимание.
— Эта комната полна женщинами в бикини. Как ты думаешь, что я здесь делаю?
Я попыталась не показать, как выражение моего лица превратилось в кислое от этих слов.
— Я имела в виду, что ты делаешь здесь? Со мной.
Мы преодолели несколько ступенек, которые вели из бассейна, и, так как сработал закон о земном притяжении, мой купальный костюм крепко прилип к коже. Я повернулась, чтобы посмотреть на Ханта, который все еще стоял на верхней ступеньке, сканируя мое тело, покрытое водой. Он встряхнул головой и в этот раз не отвел взгляда от моего тела, как сделал это той ночью, когда мы встретились в первый раз. Его взгляд путешествовал вниз по моему телу, затем снова вверх. Мои соски заострились, либо от холодного воздуха, либо от его взгляда, но его глаза застряли на них на мгновение, пока не перескочили на мое лицо. Он ответил сурово и грубо:
— Так какой вопрос?
Мне захотелось улыбнуться, но я так завелась просто от того, как он на меня смотрел, что не смогла вспомнить, какую команду надо дать моим мышцам, чтобы они работали.
— Я спросила, что ты делаешь здесь со мной.
Он поднялся из бассейна, чтобы возвыситься надо мной, и даже не пытался контролировать свои лицевые мышцы, потому что его сексуальная самодовольная улыбка вернулась.
— О, ты думаешь, ты задала глупый вопрос?
Господи, он думал, что он такой восхитительный.
И он был таким. Ух.
— Ты все еще не ответил.
— Ну, хорошо. — Он потянулся пальцем и убрал капельку воды с моей ключицы. — С тобой сложно думать правильно.
И этот ответ я приняла бы в любой день.
Чувствуя себя немного под контролем, я последовала за Дженни, поглядывая на него через плечо, в то время как его глаза вновь заскользили по моему телу. Я сдержала улыбку и сказала:
— Пойдем, солдат. Ты сможешь закончить осмотр моего тела у бара. Обещаю, что никуда не исчезну.
Его глаза взметнулись к потолку, и он пробормотал что-то, что я не смогла услышать. Что бы это ни было, он у меня в кулаке. Очко в пользу Келси.
Вокруг бассейна расположились три бара, что было очень удобно, учитывая, сколько народу там было. Наша группа уже ухитрилась выцепить немного стульев у ближайшего бара, когда мы с Хантом подошли. Я наклонилась над столешницей, позволяя, одновременно, бармену попялиться на мой вырез, а Ханту на мою попу, которую я пообещала ему, когда он сел на стул.
— Джин с лимоном, — заказала я себе, затем взглянула на Ханта. — Что ты хочешь?
— Ничего. Мне и так хорошо.
Я закатила глаза и сказала.
— Сделайте два джина с лимоном.
По сравнению с прошлой ночью, я была полностью под контролем. Или была, пока не почувствовала два пальца под одной из полосок моего купальника, которая оборачивала мою талию. Затем меня отдернуло от бара и я оказалось между коленей Ханта. Его руки оставались на моих бедрах, и мои глаза закрылись от волнения.
20 
